Никола остался один. Пробовал продолжить начатое дело, но ничего не получалось: слова жены все никак не выходили из головы.
Сплюнул молодой человек, откинул топор в угол и направился в горницу к супруге. Скрипнула встревожено дверь, мелькнула свежепобеленная печь, сдавленно вздохнула скамья под опустившимся на нее телом мужчины. Никола обнял жену, широкие ладони легко провели по тугому шару живота. Маленький человечек внутри, словно почувствовал руку отца, сильно ударил ножкой.
– Ой, – вскрикнула Оленька, – он уже узнаёт тебя.
– Конечно, – улыбнулся Никола. – Чай, не чужой я ему…
– А почему ты думаешь, что это он? – поддразнила Оленька, охватывая ладонями животик.
– Он… – рассмеялся Никола, – потому что… ребенок!
– Опять выкрутился, – деланно возмутилась Оленька.
Неожиданно лицо ее побледнело. Толчки становились все чаще.
Дверь в избу распахнулась, и в клубах морозного воздуха в горницу ввалился дед Михай.
– Как у вас тут делишки? – он заговорщицки подмигнул Николе.
– Дядя Михай, – вскинулась Оленька, – выручай…
– А что случилось?
– Рожаю, дядя Михай, – выговорила она, едва шевеля побелевшими губами.
Никола резво вскочил со скамьи и, растерянно оглядевшись, метнулся было к двери.
– Не трепыхайся, – деловито осадил его Михай. – Я сейчас к Васильевне, а ты, мил парень… ты веди-ка женушку свою в Андрейкину баньку.
– В баньку? – брови Николы взметнулись до середины лба. – Зачем?
– А куда еще, – на ходу отвечал Михай, спешно запахивая полушубок, – Там сейчас тепло, вода горячая…
Никола набросил на плечи жены шубку и понес в с сторону бани.
Вскоре показалась Васильевна. У Николы с души спала тяжесть. Как-никак лучшая на всю округу повитуха.
– Все – вон! – резко проговорила толстушка.
Никола с беспокойством заставил себя покинуть Оленьку, оставляя ее наедине с Васильевной.
– Надо бы мужиков позвать, – озабочено почесал голову под треухом Михай.
– Зачем это? – недоуменно уставился на него Никола.
– Да то что, паря, ни хрена не понимаешь? – дед укоризненно покачал головой. – А кто твое дитя от нечисти оберегать будет?
– Да брось ты, дед Михай. Какая такая нечисть?
– Не спорь со старшими. Нос не дорос. Так старинный обычай требует.
Через некоторое время вокруг баньки утаптывали пушистый снег шестеро крепких мужиков.
– Вот и славненько, – дед Михай удовлетворенно хмыкнул и обратился к Николе, – скоро отцом ста…