Хорошо, что я забрал его у Крабогнома и вернул им.
— Без него нас найдут и убьют, — прорыдал Рыжий, моментально
ударившись в слёзы.
— Ты убьёшь нас, чтобы спасти жулика?! — прокричал Русый.
— Так чем второй вариант лучше первого, если мы всё равно
умираем? — презрительно скривился Каштановый.
Пару секунд я размышлял, как поступить, но в итоге решил, что
Мокошки не заслуживают смерти. Желание по востребованию давало
почти неограниченную власть над должником — а всё потому, что не
были оговорены чёткие условия. Я озвучил желание и мог требовать от
Мокошек что угодно в его границах. Зачастую люди относились с
пренебрежением к желанию по востребованию, и я этим пользовался ещё
в прошлой жизни. Но убивать Мокошек просто потому, что они вредные,
азартные и злопамятные? Нет уж, как-то слишком.
— А что будет, если вы, например, принесёте клятву верности
другому Богу? — протянул я.
Мокошки задумались и дружно ответили:
— Этот Бог сможет нас спрятать от Мокоши.
— Отлично. В таком случае вы сможете выжить, — я хлопнул в
ладоши. — Но нам нужно в Краснодар, к алтарю.
— И мы сможем прислуживать к настоящему-настоящему Богу? —
возбуждённо переспросил Рыжий.
— И не иметь дел с жуликами и человечишками? — с надеждой
протараторил Русый.
— Да ради такого мы создадим алтарь в этой деревне! — завопил
Каштановый. — Показывай, в каком доме организовать тебе Храм?
Я уже думал, как бы организовать Храм в Северных Гребешках. Всё
к этому располагало — преданные подданные, уединённое место, много
зелёнке, которая жгла карман. Словом сюзерена я запрещу деревенским
жителями рассказывтаь кому бы то ни было о Марене и отдам запас
зелёнки старосте. Каждую неделю они будет делать подношение Богине,
чем значительно её усилят. О, точно! А как-нибудь, когда у меня
будет свободное время, они положат на алтарь сразу штук сто
зелёнки, и Марена сможет прогуляться по деревне и её окрестностям.
Устрою Богине пикник.
— Давай там, — указал я на заброшенный покосившийся дом.
Мокошки меня удивили — помчались туда на скорости света, словно
боялись, что я передумаю. Видимо, их показная независимость была
шита белыми нитками, и им просто нужно было подчиняться если уж не
Мокоши, то хоть какому-нибудь Богу. Они забежали в дом, попрыгали
посередине небольшой комнатки, проверяя, выдержит ли пол, и
принялись колдовать. Заводили руками, напевая ритуальные песни, и
почти сразу же из их ладоней полился тусклый свет. Там, где он
падал на трухлявые доски, материализовался алтарь — узкий,
невысокий, а по его поверхности темнели царапины, но это был
настоящий алтарь!