Мокошки отошли в сторону, и я, вытащив из кармана зелёнку из
монстра-амнезии, приложил её к тёплому камню. Едва я произнёс
ритуальные слова, как над алтарём появился полупрозрачный силуэт
Марены. Вскоре Богиня полностью материализовалась. Всё такая же
прекрасная — её длинные серебряные волосы струились по плечам,
платье идеально подчёркивало фигуру, а лицо порозовело от румянца.
Она с недоумением оглянулась, перевела взгляд на меня и
возмутилась:
— Ломоносов, ты совсем обнаглел?
— Иногда нужно стряхнуть пыль, чтобы увидеть блеск золота, —
насмешливо произнёс я и цокнул языком: — Не ценишь ты меня, моя
очаровательная госпожа. Я привёл тебе слуг, а скоро приведу и новых
последователей, а ты меня ругаешь.
Марена смутилась и потупила взор, но быстро опомнилась и
спросила:
— Каких слуг?
— Этих, — я кивнул на Мокошек, которые забились в угол и со
священным ужасом пялились на Богиню.
— Мёртвые восстают! — пролепетал Рыжий.
— Властительница крови, кость в горле Перуна! — бухнулся на
колени Русый и принялся кланяться.
— Смерть нас нашла! — взвизгнул Каштановый и сполз по стеночке
на пол.
— Ты украл Мокошек у моей сестры? — удивилась Марена. — Щедрый
подарок, благодарю и благословляю тебя.
В полуобморочном состоянии Мокошки принесли Богине клятвы
верности, повернулись ко мне и наперебой выпалили:
— Что дальше?
— Как спасать будем?
— Мы готовы!
Я спросил у Марены:
— Ты сможешь отозвать их в свою пещеру на Изнанке, когда они
отдадут кокошник?
— Да, — кивнула она.
— Замечательно, — я ткнул пальцем в дверь. — Шуруйте на выход и
спасайте Крабогнома.
С почтительностью поглядывая на Марену, они выскользнули на
улицу, и я, попрощавшись с Богиней, последовал за ними. Мокошки не
тратили время зря — сразу же открыли портал в проклятый Данж и
нырнули туда. Секунда, вторая, третья — я услышал треск веток, а в
следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и мне под ноги
выбросило Крабогнома, на голове которого пестрел нарядный кокошник.
Я влил немного энергии в зловредного духа, проверяя его состояние.
Он, конечно, был ослаблен, но жив. Ну, в том смысле, в каком это
слово можно употребить по отношению к Тени.
Вокруг нас постепенно собирались жители Северных Гребешков — они
взволнованно перешёптывались, а кто-то даже молился. Крабогном не
шевелился, и скоро воцарилась гробовая тишина. Люди стояли со
скорбными лицами, готовые вот-вот заплакать. Все они вздрогнули от
неожиданности, когда с громким хрипом Крабогном подскочил и
завертелся вокруг своей оси.