Горы вновь вздрогнули, и мужчина отчаянно рванулся с тропы в
безопасное место, но будто врезался в лист пенопласта: пространство
скрипнуло, хотя никакой видимой преграды не было.
— Мой уловитель! — Костя, не до конца осознавая случившееся,
указал на прибор, упавший возле злосчастной таблички и лежавший
теперь рядом с картой и перчаткой Глеба Жарова.
— Ладно, — ассистент Матвея попытался улыбнуться, но улыбка
вышла жалкой. — Не факт, что получится, но попробовать стоит.
С этими словами он шагнул к ним прямо через невидимую
преграду.
Предупреждающий крик застрял у Глеба в горле, когда мир вокруг
взорвался, а сам он, кажется, вправду ослеп, потому что в глазах
сначала стало былым-бело, а потом все залил серебристый свет,
сплетавшийся в очертания сказочного замка, который Глеб видел
каждый раз, стоило ему войти в вагон волшебной дороги.
— Пообещай мне не выходить за территорию школы, — мама присела
на краешек Евиной кровати и сжала руку дочери.
— Ну как я пообещаю? Нам говорили, что у нас будут выезды в
Петрозаводск и еще по каким-то волшебным местам в окрестностях, —
сказала Ева.
— Я не про выезды, — мама выпустила ее руку и сцепила кисти в
замок на коленях. — Я хочу, чтобы ты пообещала не покидать школу
без взрослых волшебников. Без знакомых волшебников, — добавила
она.
— Почему?
Ева замерла, пытаясь прикинуть, как много известно маме об их с
ребятами спонтанном путешествии в Тридевятое царство и, главное,
откуда она могла это узнать, если они поклялись сыну Кощея не
рассказывать никому о своих приключениях. Не то чтобы они вчетвером
были такими уж честными ребятами. Ну, разве что Валерку Голосова
невозможно было заставить сделать что-то непорядочное. Лика Видова
относилась ко всему довольно просто. А уж Женька Жаров, кажется,
сам устанавливал для себя правила и ему было плевать на то, что
думали об этом окружающие. Но нарушить клятву никто из них не мог,
потому что «забывший клятву забудет себя». Не верить в этом вопросе
сыну Кощея оснований у них не было.
— Незнакомые волшебники могут причинить зло, — нарушила
затянувшееся молчание мама.
— Ну так не только волшебники, — справедливо заметила Ева. —
Тут, знаешь ли, и в городе на маньяка наткнуться можно.
Она пыталась перевести все в шутку, потому что нервозность мамы
усиливала ее собственную. Только Евино волнение было продиктовано
не страхом перед незнакомыми волшебниками, а осознанием того, что
она действительно едет учиться в школу при академии волшебства. Это
была мечта, об исполнении которой несколько месяцев назад она даже
думать не могла.