– Да ладно тебе, Лисси, –
примирительно сказал брат. – Давай лучше на ужин сходим. Уборка
может и подождать.
В столовой он привычно направился в
платную половину, но я его за рукав удержала и напомнила, что денег
нет, и до ближайшей стипендии не предвидится.
– Нет, я этим не наемся, – пробурчал
Бруно, недовольно разглядывая выданную кашу. – Мне мясо
нужно.
Несмотря на свою уверенность, уминал
он еду довольно бойко, да еще и жадно посматривал на мою порцию. Но
я предлагать ему часть своей не собиралась – завтрак и обед был
поделен с Фиффи, а значит, ужин мне просто жизненно необходим.
Бруно цапнул мой кусок хлеба, но на этом не успокоился.
– За все время, что я в заключении
сидел, ни разу ничего не передала, – проворчал он. – Даже шоколадки
пожалела.
От обиды чуть слезы на глаза не
навернулись. Я всю голову сломала, чем бы семье помочь, а он
отсутствием шоколадки попрекает. Да я их сама не ела! Мне вообще
сладкое достается последнее время только от Кудзимоси! Но брату я
ничего не сказала, сам поймет. Со временем.
После ужина Бруно пошел смотреть, как
устроилась я. Фиффи ему ужасно обрадовался, даже ветками завилял,
как собачка хвостом. Признал создателя.
– Ого, как вырос, – удивился брат. –
Чем ты его подкармливаешь?
– Вот, – я показала на пакет с
печеньем, стоящий на шкафу.
Бруно тут же его ухватил и довольно
захрустел. Фиффи удалось отбить два печенья, но это была его
единственная добыча. В мою голову начало закрадываться подозрение,
что с возвращением Бруно в моей жизни проблемы не закончатся, а,
наоборот, прибавятся. Я двоих не прокормлю. Вон, пакет уже пуст, а
брат сосредоточенно заглядывает внутрь, надеясь найти еще пару
штук, завалявшихся в уголке. Питомец негодующе шелестел, он тоже
совсем не прочь съесть в один присест весь пакет, не зря же я
старалась убрать лакомство повыше. При желании он, конечно, мог
туда добраться, но я его очень просила этого не делать. По Фиффи
стало заметно, уже жалеет, что в точности выполнил мою просьбу. Я
раздумывала, как бы понеобиднее намекнуть брату, что подкармливать
могу только одного, того, который ест меньше, как в дверь
постучали.
– Бруно, дорогой, тебя выпустили! Я
так рада, – в комнату, не дожидаясь приглашения, сметя меня по
дороге, как позабытую вешалку, ворвалась Делла Нильте, моя бывшая
будущая свекровь. – А сестра твоя помолвку с Антером расторгла,
представляешь? Отказывается от нашей помощи, да еще и глупости
всякие про своего жениха рассказывает. Он так страдает. Так
страдает.