Полностью погрузившись в работу, я даже не обратила внимание,
когда единственный глаз мракоборца открылся и очередное заклинание
чуть не сорвалось из-за его хриплого, но требовательного
голоса.
– Андромеда!
– А! Аластор, Вы пришли в себя, постарайтесь не шевелиться. Вам
сильно досталось, сейчас я как раз готовила зелья на случай вашего
пробуждения. Большую часть новой гадости, навешанной на Вас
сегодня, я сковырнула. Но опасения вызывает дрянь в глазу… – я
тараторила, вытаскивая нужные пузырьки.
Я не дам им умереть. Я не дам им умереть! Старший волшебник
прервал мой порыв одним жестом.
– Меда, девочка, довольно. Нападавшими на нас были какие-то
континенталы, притащенные Всем-известным-ублюдком откуда-то с
Балкан. Не думаю, что ты успеешь подобрать контрзаклятия для
каждого из нас. И выбор тут очевиден… Воспользуйся моей жизнью,
чтобы… – внутри меня полыхнула ярость.
– Это даже не обсуждается, сэр Аластор! Я не темная ведьма! Я
всю жизнь положила на то, чтобы доказать, что Блэк это не приговор!
И ни за что не опущусь до подобного!
– Дура ты малолетняя! И так всем известно, что фамилия Блэк не
приговор! А ребенку, – кивок в сторону Доры, – нужен отец! Нужна
семья! За это я сражался, чтобы дети росли в полных семьях!
Опасаясь за них не больше, чем того требует наша реальность!
– Вы правы! Но я справлюсь так! Обещаю, Вы будете жить! И Тед
тоже!
– Где же вас таких делают. Не зли меня, девочка! Используй свое
мордредово колдовство, или видят Моргана с Мерлином, и я сам
начерчу под собой пентакль, благо крови тут достаточно.
– Вы бредите сэр! Инкарцеро корпус! – голубая вспышка сорвалась
с палочки и заклинание, которым обездвиживают отдельные мышцы при
сложных операциях заблокировала его опорно-двигательную
систему.
Магия вновь заструилась вокруг, влияя на реальность, но уже
тогда я начинала понимать, что спасти не то, что их обоих, а хотя
бы кого-то одного у меня не выходит. За спиной матерился
обездвиженный Моуди. Тело начинало болеть от количества пропущенной
через него маны, а принципиальных улучшений не наблюдалось. Аластор
продолжал требовать принести его в жертву, на что я малодушно не
могла ответить, что даже не изучала подобные заклинания в семейной
библиотеке. У Нимфадоры начался магический выброс в виде
самопроизвольной метомаорфии, превратив ее в какою-то
кошко-ящерку.