Ни Ранако, ни Басар не желали для этого ребёнка идти путём
мести. Уцелевшего наследия секты, крови двух гениев, и знаний
Басара ему хватит чтобы прожить долгую жизнь в безранговых землях,
счастливую и беззаботную насколько, насколько это вообще возможно
под сенью Древа Миров. Но ни Ранако, ни Басар не питали
иллюзий.
Сын Ранако, Алого Солнца, прозванного Кровавым Рассветом и
Рассветным Палачом, и Ланари, Золотого Крыла, прозванной Ангелом
Войны и Сияющей Смертью… Нет, он не будет жить беззаботной жизнью и
безвылазно сидеть в слабейшим из миров.
Басар взглянул на младенца.
Новорождённый не плакал. Взгляд старика встретили изумрудные
глаза, копия материнских. Глаза куда более взрослые, чем у иных
столетних практиков. В их глубине блестел едва заметный алый
отблеск кровавого океана и тьма бесконечной пустоты, разделяющей и
соединяющей звёзды и планеты так же, как разделяет и соединяет
жизнь и смерть. В глазах младенца, которому не исполнилось и
минуты, Басар уже видел одну из неразгаданных тайн Вселенной.
Воистину, этому малышу будет тесно не только в безранговых землях,
но и на Срединном Континенте. Но лишь от Басара теперь зависит,
каким этот малыш через пару десятков лет ступит на землю предков.
Будет ли у него шанс отомстить и возвыситься, или ещё один гений
безвестно сгинет от рук тех, у кого нет и тени от тени чести?
Старик окончательно решился.
Комнату осветила вспышка, и через мгновение там остался только
искалеченный отец и его мёртвая жена, что уже никогда не увидят
своего единственного отпрыска.
— Дед, пощади, — взмолился я.
— Терпи, щенок, вырастешь императором небесных волков, —
рассмеялся несносный старик и добавил мне на спину ещё одну
каменную плиту.
Я едва не взвыл, стиснув зубы.
— Да какие тут… императоры и небесные волки… В нашем захолустье
коснувшийся силы суслик — уже царь зверей… — кряхтел я.
Руки дрожали, грозясь отказать в любую секунду. Я едва держался
под весом трёх каменных плит, каждая из которых превосходила меня в
массе чуть ли не втрое. И это в шесть лет! Уже два месяца, как я
достиг этого возраста, я жалею, что вообще переродился в этом
долбанутом мире долбанутых культиваторов, да ещё и с долбанутым
дедом-культиватором. Он меня в могилу сведёт тренировками раньше,
чем я смогу считаться мужчиной! Проклятый старикашка…