Миша все же решил навестить реконструкторов, тем более тут и ехать-то всего ничего, а потому остановил машину, не заезжая во двор. Проходя воротами, окинул хозяйским глазом высокий, недавно слаженный забор, огород, сараи…
– Мисаиле!!! – оторвавшись от грядок, кинулась навстречу Марьюшка – милое зеленоглазое чудо в подоткнутой длинной юбке (коротких, как и, упаси Боже, джинсов или там шортиков, девушка не носила принципиально… может быть, пока?).
– Мисаил… любый мой… Приехал!
Михаил обнял девушку, прижал к себе и не говорил покуда ни слова, чувствуя, что соскучился, сильно соскучился, хотя и времени-то прошло мало… день всего, сутки – съездил в поселок, да там и заночевал, решая возникшие проблемы с лицензией.
Ах, как радовалась Марьюшка!
Целуя девушку в губы, Миша подхватил ее на руки, закружил… расстегнул блузку… Никакого белья Марьюшка не носила – еще не привыкла – под блузкой и юбкой ничего не было…
Михаил поцеловал девушку в грудь, поласкал языком, чувствуя, как быстро твердеют соски…
– Ах… – прикрыв глаза, томно застонала Марьюшка. – Ах, любый…
Они повалились в траву, и белый пух одуванчиков, сверкая, взлетел к солнцу…
– Ты такая у меня загорелая! – восхищенно, будто впервые, Миша смотрел на любимую, гладил ее по плечам и бедрам, Марьюшка смущалась, потом вдруг прижалась крепко-крепко, всем телом… – Прямо статуя бронзовая. Небось, на реку купаться бегаешь, когда меня нет?
– Бегаю, – улыбнулась девушка. – Хорошо ведь!
– Так вот прямо, голой…
– Так ведь тут нет никого? Или…
– Бегай-бегай, душа моя, – Михаил ласково похлопал Машу по ягодицам – тугим и упругим, чувствуя, как вновь нарастает желание… – Бегай!
Их утехи прервал вдруг треск мотоцикла – та– кой громкий, что слыхать было еще издалека, от повертки.
Миша поцеловал Марьюшку в губы…
– Черт, принесло кого-то…
– Не говори так! – девушка засмеялась. – Гость в дом – счастье в дом, ведь верно?
– Верно, верно, – Михаил кивал, быстро одеваясь. – А ну-ка, глянем, что там за счастье?
Темно-голубой «Восход-2М» – насколько помнил Ратников, именно так именовалось сие восстановленное двухколесное чудо – выскочил из-за леса на ведущую к Усадьбе повертку и теперь быстро приближался, грохоча, словно немецкий танк.
Миша присмотрелся, опершись на ограду.
За рулем сидел щуплый пацан, то ли поселковый, то ли дачник, черт его знает, с копной светлых, растрепавшихся от ветра – какой, к черту, шлем? – волос и в обрезанных до колен джинсах, за ним виднелся и пассажир – ухмыляющийся и чем-то неуловимо похожий на самого Ратникова – тоже темноволосый, только без бороды, да и глаза не синие, а карие.