Неужели?
Господи – вот уж действительно радость, права оказалась Марьюшка!
Гость в дом – радость в дом!
– Здорово, лесной житель! – слезая с сиденья, пассажир скинул с плеч рюкзак.
– Здорово, Веселый Ганс!
Друзья обнялись.
– Ну, давай, давай, заходи… – Ратников радостно похлопывал приятеля по плечу – и в самом деле, не так уж и часто на Усадьбе бывали гости. – Сейчас посидим, отдохнешь с дороги, я пока баньку сварганю…
– Банька – это хорошо! – с чувством промолвил гость. – Однако я ведь того, не устал. Чай не пешком!
– Ага… Так ты, Василий, хочешь сказать, из Питера сюда на общественном транспорте добирался?
– Да нет, на своей… В поселке оставил – к тебе же на нормальной машине никак!
– А то ты не знал?
– Да знал… Ну, что, может, на рыбалочку сходим?
– Можно и на рыбалочку… – Михаил хохотнул. – Но сначала – водки!
– А вот это по-нашему, по-бразильски! – обрадованно подхватив рюкзак, гость вслед за хозяином зашагал по двору к дожидавшейся у крыльца Марьюшке – по обычаю, поклонившейся в пояс.
– Ну, ну, Маша, – Василий с видимым удовольствием чмокнул девушку в губы. – Зачем уж так-то?
– Дядя Миша!
Михаил оглянулся – во двор заглянул тот самый пацан, мотоциклист. Надо бы и его позвать, а то нехорошо как-то…
– Айда обедать с нами!
– Не-а… спасибо. Мне б уехать.
– А!!! – догадался наконец Ратников. – Что, не заводится? Подтолкнуть, что ли?
– Угу, подтолкните… если, конечно, не трудно.
– Да не трудно… Тебя как звать-то?
– Максимом…
– Ну, давай, Максюта, прыгай в седло… Разбегаемся… Оп-па!
Немного прокатившись под гору, мотоцикл оглушительно затрещал, и улыбающийся Максим, радостно поддав газку, скрылся за ближним лесом.
– Ну, вот, – посмотрев ему вслед, Михаил потер руки. – Теперь порядок…
– Порядок, говорю, – войдя в горницу, Ратников заплескался у рукомойника, краем глаза наблюдая, как сноровисто и быстро Марьюшка накрывает на стол.
Свежий лучок, молодая, только что появившаяся, редиска – краснобокая, крепкая, хрустящая, соленые огурцы, капусточка – в печи поспевало жаркое с гречневой кашей. А вот ни картошки, ни помидоров на столе не было – Марьюшка относилась к ним с недоверием, сии овощи были для нее незнаемыми, непонятными. Хотя, конечно, картошку Михаил выращивал, вон, пол-огорода засеяно. Зря, наверное, – все равно Маша ее не ест.
– Ну, вы кушайте, – поставив на стол аппетитно нарезанный толстыми хрустящими ломтями хлеб, девушка вновь поклонилась. – А я пока баньку спроворю…