Прихожу в себя, когда начинает болеть голова, а глаза нестерпимо печь. Трубно
высморкавшись в салфетку, поднимаю взгляд на часы. Без пятнадцати двенадцать.
Скоро полночь и начало нового дня, нового года. А для меня еще и новой жизни. Случилось
то, чего боялась всю свою сознательную жизнь. Я осталась совсем одна. Никого
рядом. Ни родителей, ни друзей, ни мужа, ни детей. Потеряв на втором курсе
учебы в вузе маму, единственного родного человека, я, сама того не замечая,
стала слишком стараться завязывать отношения. Окружать себя людьми, часто не подходящими
мне. Неважно, что за человек, главное – чтобы у меня постоянно звонил телефон,
сыпались просьбы и предложения. Чтобы я чувствовала себя нужной. Не одинокой. И
только Лара, моя единственная настоящая подруга, открыла мне глаза на то, что я
делаю и кем себя окружаю.
– Они же пиявки, – говорила она, строго глядя на меня своими невероятно
прекрасными глазами. – Ты можешь представить себе нормального, здорового
человека, который по собственной воле налепит на себя десяток этих кровососов и
будет с радостью кормить своей кровью, искренне считая их друзьями? Пиявок –
друзьями! Тебе самой не смешно? Пойми уже, можно быть одинокой и среди толпы
так называемых друзей. Избавься от них, очистись уже.
И я послушала Лару. И поняла, что она во многом была права. А потом
случился Ваня – красавец и балагур, душа компании. И очередная попытка найти
своего мужчину. Того единственного, чтобы сердце только для него билось. Как у
моих мамы и папы. Отец умер еще до моего рождения, но мама больше никогда не
смотрела ни на одного мужчину, полностью посвятив жизнь моему воспитанию.
Очнувшись от воспоминаний, начинаю суетливо подготавливать стол к
встрече нового года. Хватаю тот пакет, который мне дал Пашка, достаю оттуда
детское шампанское. Быстренько нарезаю сыр и колбасу, открываю банку с икрой, организовываю аккуратные кусочки хлеба, смазываю его маслом. Красиво
раскладываю на тарелочку бананы и мандарины. Шампанское теплое, поэтому беру из
морозилки кусочки льда в специальных формочках в виде фруктов.
Без пяти минут двенадцать! Понимаю, что уже не успею переодеться, а
потому буду встречать Новый год в костюме Снегурочки. Ну и ладно! В очередной
раз поправляю белокурый парик и кокошник, усаживаюсь на стул, а потом опять
подскакиваю. Хочу убрать пакет из-под еды и замечаю, что на дне еще что-то
есть. Удивленно лезу рукой и достаю тоненький льняной мешочек. Интересно, что
это? Развязываю тоненькую веревочку и высыпаю на ладонь серебристую цепочку с
кулоном в виде капельки. Подношу руку ближе к глазам. Кулон так ярко сияет,
словно бриллиант. О боже, надеюсь, меня не обвинят в воровстве? Вот Пашка
удружил, ёлки! Завтра отнесу ему – пусть делает, что хочет, мне чужого добра не
надо! А сама продолжаю завороженно смотреть на сияющую капельку. Не то вода, не
то льдинка. Красиво. Не сдержавшись, вешаю цепочку себе на шею. Пусть побудет
до завтра, чтобы не потерялась, а утром отдам Пашке. Кулон сначала касается
ткани платья, а потом плавно стекает в слишком раскрытый вырез декольте и
прикипает к коже, рождая у меня какое-то приятное щекочущее ощущение, даже
улыбнуться хочется.