Я рискую
превратиться в изгоя. Воображение нарисовало жуткую картинку – вот
я иду по улице, а мне вслед летят камни. Люди кричат – «Ату ее!
Ату»! В подобной обстановке будет сложно искать настоящую
Мариллу.
— Не хочу я
стричься, — качнула головой. — Мне и так нравится.
— А тебя
никто не спрашивает, — хихикнула Авелина.
Она еще не
договорила, а лакеи бросились на меня с двух сторон. Схватили за
руки, надавили ладонями на плечи, намертво пригвоздив к стулу. Я
вырывалась и пыталась нанести удар вилкой, но ее быстро выбили из
моей руки.
Обезоружили, гады! Двое сильных мужчин на слабую
хрупкую девушку. Совсем совести нет.
— Пустите!
— кричала я. — Не смейте!
На мои
вопли никто не реагировал. Разве что Авелина залилась противным
хохотом.
Баронесса
кивнула женщине в переднике, и та достала из кармана ножницы.
Большие и ржавые. Я в ужасе застыла. Этим она будет меня стричь? Да
у меня же все концы посекутся! Парикмахер во мне бился в
предсмертных судорогах. В самом страшном сне не могло привидеться,
что меня будет стричь малограмотная тетка тупыми ножницами для
резки бумаги.
Я крутила
головой, не даваясь ей в руки. Но, увы, сделала только хуже. От
моего сопротивления пряди она срезала неровно. Впрочем, сомневаюсь,
что сиди я спокойно, результат был бы лучше.
Женщина
хватала пряди моих волос, с силой оттягивала их от головы, будто
хотела сорвать с меня скальп и разом покончить с унизительной
процедурой. А потом она долго и упорно кромсала волосы
ножницами.
Прядь за
прядью летели на пол. Одна – длиннее, другая – короче. Никакой
симметрии, стиля или вообще прически. Одна тупая физическая сила и
желание угодить хозяйке. Уверена, баронесса специально позвала
неумеху, чтобы я в итоге выглядела еще ужаснее.
Все время
унизительной процедуры я сражалась, как львица, но враги
превосходили по количеству и силе. В конце концов, им удалось
задуманное – меня насильно остригли. Когда с делом было покончено,
служанка в переднике ушла, а вот лакеи остались и по-прежнему
держали меня. Знали, если отпустят, – я тут же брошусь на баронессу
и без всяких ножниц вырву ей волосы!
— Сволочи!
Гады! — ругалась я, а по щекам от бессильной злобы катились
слезы.
Голова
раскалывалась. Меня будто за косу оттаскали, а то и вовсе сняли
скальп.
Я
посмотрела на пряди на полу и прикинула, насколько ужасно сейчас
выгляжу. Судя по всему, у меня на голове теперь что-то вроде
прически-ежика – короткие неравномерные клочья торчат в разные
стороны.