– Мой братец, Тедди Тромпер. Но я
глазастее. Понял, пёсик?
Молодой человек возмутился:
– Никакой я не пёсик!
– Конечно, пёсик! – Констебль ощерил
кривые желтые зубы. – Ты только погляди на себя! Эти уши вислые,
котелком придавленные, глаза мокрые, и пальто будто пошито из
собачьей шкуры. Да и несет от тебя собачатиной.
Молодой человек втянул носом воздух и
смутился.
– Просто у дамы, с которой я ехал в
одном купе, была собака, вот я и…
– Ну да, ну да. Знаем мы таких:
сперва брызгаются средством от блох, а потом все сваливают на
почтенных дам.
Грубость констебля молодого человека
покоробила. И хоть он знал, что в его внешности действительно
присутствуют некоторые «собачьи» черты, за что над ним порой
потешались, все же он не был намерен все это терпеть.
– Я не заслуживаю подобного
обхождения, сэр!
Констебль Тромпер задвигал массивной
челюстью, и папиретка в его зубах заходила вверх-вниз.
– Ша! Я не знаю, из какой дыры ты
сюда приехал, но тут полиция решает, кто и какого обхождения
заслуживает. И полиция в моем лице решила, что ты – пёсик.
Молодой человек понял, что спорить
дальше рискованно, ведь «пёсик» в любой момент может превратиться в
«грязного пса» или в еще что похуже. К тому же кто знает, что
придет этому злобному констеблю в голову – вдруг он считает, что
псов следует лупить дубинкой.
Он шмыгнул носом и сказал:
– Хорошего вечера, сэр.
Молодой человек уже повернулся было,
чтобы уйти, но констебль Тромпер фыркнул и присовокупил к
фырканью:
– Очки.
– Простите?
– Очки, бинокль, подзорная труба или
на худой конец перископ. Что-то из этого тебе точно нужно, раз уж
ты не видишь того, что находится прямо перед твоим носом,
пёсик.
Молодой человек недоуменно поглядел
на констебля, и тот, подняв руку в белой перчатке, ткнул ею в
сторону станции. Над ней нависал хмурый трехэтажный дом из
темно-зеленого кирпича. Вывеска над дверью и затянутыми туманом
окнами-витринами гласила: «Горькая Пилюля Лемони».
Молодой человек поджал губы: и
правда, как он не увидел аптеку, хотя и стоял от нее всего в паре
шагов!
– Благодарю, сэр.
– Благодарность не шуршит, –
усмехнулся констебль. – Полиция ожидает чаевые за оказанную
помощь.
– Что? Чаевые?
– Двух фунтов хватит.
С тяжким вздохом молодой человек
достал из кармана скомканную бумажку в два фунта и протянул ее
констеблю.