Это сложно объяснить и еще сложнее понять.
Кровавая пена застилает мои зрачки. И пальцы мужичка осыпаются
на холодный кафель пола кучкой сосисок. Сосисок... смешное слово.
Со-си-ски. Бля, похавать бы. Кровь бьет ручьями, заляпывает мне
штаны и берцы, оседает россыпью крошечных рубинов на столешнице,
белоснежной туше холодильника и раковине, захлебывающейся грязной
посудой.
Мне нравилась кровь.
Ее цвет. Ее вкус. Ее запах. Сама ее суть - ведь по факту, это
жидкая жизнь. Жизнь которую я отнял и разлил по пакетам и
бутылкам.
Когда только начинал убивать, я пил кровь. Но потом мне было
плохо. А когда мне плохо - это плохо, потому что тогда я не могу
делать плохо другим людям, что еще хуже. Вот она логика и порочный
круг во всей красе. Я нападал со спины, ночью, в основном промышлял
по паркам и скверам. Налететь сзади, пнуть под колено, а шея
дергающегося человечка уже в захвате моего локтевого сустава. Если
делать все правильно, то шансов сбежать практически нет. Тело
становится ватным, особенно у нетренированных людей, они не могут
оказать внятного сопротивления и очень быстро теряют сознание. Да,
не на впечатляющий срок, но и я не черепашка, успеваю все грамотно
сделать и место "ритуала" уже подготовлено. Крепкая веревка на
особо толстой и мощной ветке дерева где-то, где если и ходят люди,
то точно не в этом столетии. А на конце веревки - старая добрая
петля. Я привязывал ноги жертв и поднимал их в воздух. Руки уже
связаны.
Они приходят в себя. Видят меня. Пытаются закричать и
распахивают рты лишь в беззвучном вопле, покуда мелькающие в лунном
свете зубы окрашиваются кровью. Ножи - отличное оружие для любой
эпохи. Удобны, бесшумны и смертельно эффективны. Занимательный
факт, если достаточное время провисеть вниз головой, то можно
умереть и без посторонней помощи. Сердечная и/или легочная
недостаточность, а еще заметно страдает мозговое вещество.
Смешно говорить, но первые десять трупов сплавили в одну цепочку
и повесили это дело на какую-то особо фанатично настроенную секту.
"Ритуалы во славу демонов", так это окрестили журналисты. Примерно
в то же время я понял, что один почерк, а тем более "особая" метка,
характеризующая определенного убийцу - это заповедь номер один в
списке того, чего лучше не делать преуспевающему, а самое главное,
расхаживающему на воле отнимателю чужих жизней. Мне банально
повезло с теми сектантами. Я не нуждался в славе, я нуждался в
постоянном притоке адреналина и насилия. Эта кровавая река была
скудна до безобразия, но лучше так, чем мотаться по лагерям, ибо
там и того нет, ведь вряд ли мне позволят протащить в заднице
несколько топоров и набор ножей в пределы "пресс-хаты". Известность
- это плохо. Она опьяняет, ты считаешь себя самым крутым, самым
непобедимым. И тем больше следаков впрягаются в разгадку твоей
личности. Одиночные глухари в разных городах, а еще лучше регионах,
имеют свойство теряться в макулатуре архивов, что сложно сказать о
серийниках, особенно "громких". Нет, той же схемы, что была с
Чикатило никто не отменял. Самый гуманный суд в мире, если мне не
изменяет память, расстрелял четверых невиновных. Вот только мент
продолжил убивать и насиловать, на чем и погорел. К слову, та еще
мразь. Да, это звучит словно обоссаный ругает обосранного, но
педофилия - это уже как-то зашквар. Какой в этом смысл? Если бы он
только убивал детей, еще можно было понять, но трахать их... куда,
зачем и во что? Еще не выросли... и не вырастут, хе-хе.