Шаман, закусив губу, бросил взгляд на
цель, а потом, крепко зажмурившись, воздел руки, вокруг которых
снова заплескалось пламя.
На несколько мучительно долгих секунд
сердце Меншикова остановилось. Он завис между Здесь и Там,
растянулся, как натянутая струна…
Одно тягучее мгновение, другое…
Бам!
И вот они на месте.
Это был он. Мастер. В своем
изначальном виде. Могучий воин, загорелый и черноволосый и
обнаженный. Он лежал недвижимо с закрытыми глазами и казался
мертвым, а вокруг, вцепившись кривыми изломанными руками в его
ауру, бесновались косматые тени.
– А ну, прочь! – вскричал Зундал.
В его руке возник огромный топор.
Взмах и тени слегка подались, но отступать и не собирались.
Потянув силу из лежащего в кошеле
кристалла-накопителя, Меншиков влил ее в посох и с размаху опусти
его на ближайшую тень.
Бам!
Такое ощущение, что он ударил по
прочнейшей скале. Рука вмиг отнялась, сердце кольнула игла холода,
и Меншиков вдруг понял, что за ним наблюдает смерть. Она находится
на расстоянии вытянутой руки.
Но пришибленная им тень все-таки
отступила на полметра. Аморфное тело заколыхалось и сформировалось
в призрачную фигуру.
Старик тут же ее узнал. Это была
поверженная богиня, чье окаменелое тело он видел пару дней назад.
Правда, сейчас прекрасное лицо искажал не животный ужас, а ярящийся
гнев.
Игла под сердцем стала еще холоднее.
Даже тени богов убийственно опасны для смертных.
Но Меншиков все равно занес посох и с
размаху ударил по другой тени. Она отшатнулась. Но тут же в его
голове полыхнул неслышный взрыв, а плечи придавил тяжелый груз.
Каждое соприкосновение с тенями
высасывало из него жизнь.
– Изыди, проклятые! – взревел старик,
размахивая посохом туда-сюда. – Во имя Господа, изыди!
Но имя чуждого им бога вызвало лишь
шипящий смех. Меншиков чувствовал их гнев. Они так долго ждали
отмщения, и теперь у них на пути встали какие-то жалкие смертные! К
нему потянулись когтистые отростки, что заменяли теням руки.
Меншиков отбил два из них, но это почти лишило его сил. Со стоном
он завалился жухлую траву. Свет в глазах померк, а в груди растекся
жидкий лед.
Тени торжествующе взвыли, и снова
потянули к нему изломанные руки.
– И ты готов отдать за него жизнь,
смертный? – раздался вдруг хриплый низкий голос, от которого тени
богов прыснул в разные стороны.