Все это порождало удивительную
монолитность войск.
Глянул. И сразу понял – свой.
Причем издалека.
Кто-то по этому поводу ворчал. Но не
сильно. Потому что деньги, сэкономленные на мундирном разнообразии
Петр пустил на улучшение материального положения солдат и офицеров.
Их стали лучше кормить бесплатно во время службы, выделяли семейный
паек, ну и жалование платили исправно, пусть и достаточно скромное.
Да и сам мундир выдавался казной с разумным интервалом замены. Для
чего в Москве было открыто десятка три мастерских, каждая из
которых специализировалась на каком-то своем элементе
обмундирования. Делая его установленных
размеров[2] и качества. С тройной
приемкой: при получении у производителя, при приеме на склад и при
выдаче полку.
Переодевание шло не быстро. Однако к
началу 1702 года большая часть московских полков щеголяло уже в
новой форме. И к лету были все шансы закончить переодевание войск
московского военного округа…
Сама форма не представляли из себя
ничего особенного. Вполне вписываясь в парадигму эпохи. За
исключением некоторых нюансов и анахронизмов. Ее сила и
преимущество заключались в стандартизации и максимальной
унификации.
Какой она была?
Исподнее было представлено нижней
рубахой и портами, которыми называли по сути кальсоны. Сюда же
относились портянки и аккуратные шейные шарфы, выполнявшие функции
подворотничка.
Далее надевались шаровары,
венгерского кроя. То есть, сужающие ниже колена. Держались они на
кожаных подтяжках, «выдуманных» Алексеем. Этот вариант показался
самым удобным. Веревочкой подвязываться выглядело слишком
несолидно. Крючки казались излишней морокой, а внутренний, нижний
ремень – глупостью. Так что вариант с подтяжками пришелся очень
даже кстати.
Поверх них надевался приталенный
однобортный кафтан, названный царевичем кителем. От обычного
кафтана он отличался накладными карманами с клапанами, чеканными
гербовыми пуговицами и длиной до середины бедра.
Обувью являлись сапоги и только
сапоги. У пехоты свои, у кавалерии – свои. Головной убор - кивер,
тот самый, что имел поверху кольцо из толстой проволоки. Ну и
перчатки. Кожаные. У всех, даже у простых солдат.
Завершал этот образ так называемая
«сбруя», состоящая из достаточно широкого кожаного поясного ремня с
металлической чеканной пряжкой и Y-образная портупея. Что позволяло
навешивать на этот ремень много всего, в том числе довольно тяжелые
вещи, без угрозы сползания.