Был уже глубокий вечер, светившая
тонкая луна выхватывала из мрака похожие на развалины постройки
поместья. Юория хорошо видела в темноте, огонь ей был не нужен,
однако смешно семенивший перед ней воин с почтением нес фонарь так,
чтобы тот освещал путь под ее ногами, и она не отсылала слугу,
медленно ступая по поросшим травой тропинкам.
- Леди Юория, - обратился к ней
стражник на воротах. - А вам господин сказал, что это мы с Агоном
ее нашли?
Юория застыла.
- Кого?
- Так Алану ж, дочку предательницы.
На поле, с лошадью. Мы ее ж и привезли. Господин Вестер обещал
сказать. Большой куш... то есть награда за нее обещалась.
Мужчина нервно замялся. Юория шумно
выдохнула.
- Где эта мерзавка?
- Так запер ее мастер Вестер в
хлеву. Сказал, заклятия наложил, не убежит. Вы с ней не говорили
еще? Она в полном порядке, как уговорено было, мы ее и пальцем не
трогали. Только выглядит как вытащенная из... - Он хихикнул, но
Юории было не до смеха. Идиот Вестер! Такого не сказать! А теперь
девчонка сидит, закрытая его заклинаниями, и к ней что же,
получается, не пробиться?
- Веди! - коротко приказала Юория. -
И ко мне еще четверых, - отдала она указания другому.
.
Когда они подошли к сгоревшему
сараю, от которого осталась лишь покрытая золой яма, было уже около
полуночи. Юория обошла яму, поворошила еще теплую золу носком своей
атласной туфли... и вдруг по-детски разрыдалась. Стражники
переглянулись, ни один не решился подойти и успокоить женщину, они
лишь прятали глаза и старались быть как можно незаметнее.
Когда Юория успокоилась, она
приказала обезглавить каждого, кто видел момент ее слабости и мог
рассказать о нем дяде.
Последним, что помнила Алана, был
огонь, сожравший весь видимый и невидимый ею мир, опаливший ее
волосы, жаром сковавший тело и высушивший слезы своим горячим
дуновением. Огонь взметнулся одномоментно, и стены хозяйственной
пристройки, куда за час до того ее отвел приятный молодой шепчущий,
рассыпались под натиском. Пламя было необычным, оно поглотило стены
и погасло, не успев забрать живительный воздух, и Алана осталась в
холодной пустоте.
Сознание возвращалось к ней
медленно. Ничего не болело, было тепло и мягко, будто ее снова
окутывала шаль наставника Келлана. Алане снилось, что она, наконец,
оказалась дома, и никуда больше не нужно бежать, не обязательно
скрываться от каждой пары глаз, а можно просто нежиться в покое
праздного утра. Алана улыбнулась сквозь сон и крепче прижала к лицу
теплую, пахнущую какими-то неизвестными травами руку. Пальцы нежно
погладили ее по щеке, коснулись скулы, провели по брови и
потерялись где-то в волосах у виска. Алана ткнулась в руку носом,
благодарная за момент этой ласки, приоткрыла глаза - и встретилась
взглядом со знакомыми зелеными глазами. Она сразу попыталась
подняться, но наставник Келлан мягко придержал ее на постели. Он на
секунду повернулся к кому-то и кивнул, а Алана с ужасом заметила
полосу глубокого ожога, тянущуюся через щеку. Та выглядела так,
будто к лицу наставника прижали раскаленную плеть, сожженная кожа
побагровела и покрылась какой-то желтой коркой, а сверху толстым
слоем была наложена источающая ментоловый запах мазь. Это лицо!
Алане захотелось плакать.