- Алана, пойдем!
Вила была мрачнее тучи.
- Откуда Розе знать о таких вещах? -
спросила Алана маму. - Почему все считают, что это их дело?
- Не говори, о чем не знаешь, -
оборвала ее Вила, отдавая ей корзинку, от веса которой у Аланы
заныли колени. - Все нас касается. У именитых все не как у нас, но
наш мир полностью зависит от них и их дел. Лучше быть ко всему
готовой, Алана. Сегодня многие знатные прибудут на день рождения
мастера Оливера. Красные герцоги Теренеры тоже ожидаются, а они
никогда раньше не появлялись здесь, плохой это знак. Это будет
сложный день и очень сложный вечер, родная.
Они ехали в тишине. Вила как-то
странно смотрела на проплывающие мимо жаркие от урожая поля, не
моргая. Солнце уже садилось, его теплые лучи золотили ее черные
волосы, и закатные сполохи отражались в ее теплых карих глазах.
Потом она опустила взгляд и сгорбилась, будто неприятные
воспоминания нахлынули на нее с непреодолимой силой. Алана
догадалась, что мать думает о красных, которым ей предстояло
прислуживать на пиру, и представила, как руки ее, держащие
серебряные блюда, будут дрожать от ненависти и бессильной злобы.
Алана положила матери ладонь на плечо, и та подняла голову, будто
вынырнула из омута.
- Алана, у меня есть просьба.
Пожалуйста, проводи Еву к бабушке, она забыла там позавчера куклы,
и все время плачет. Если ее плач услышат гости, это может не
понравиться мастеру Оливеру и Флоре.
- Деревня далековато, - с сомнением
протянула Алана. - Сегодня вернуться не получится, сумерки уже,
туда бы дойти. Может, завтра утром? А сегодня помогу тебе с
готовкой. Столько народу! Ты одна не справишься.
- Да мы все почти уже приготовили.
Отдохни лучше, - настаивала Вила.
.
Она и представить не могла, что
дочь, вопреки ее разрешению ничего не делать, вернется, чтобы хоть
одним глазком глянуть на кружащихся в танце красивых герцогов и их
изящных леди.
Когда тем вечером Алана подошла к
воротам, она уже знала, что что-то не так: дубовые кованые двери
были распахнуты настежь, будто кто-то огромный толкнул их рукой
величиной с гору. Одна из унизанных артефактами створок, смыкавших
периметр защиты, болталась лишь на верхней петле, упираясь углом в
рыхлую черную землю.
«Успокойся, это ни о чем не говорит,
- наивно сказала она себе, понимая, что это лишь самообман. -
Может, что-то повредило двери».