- Хм, - оказалось, всё это время
деревенский житель тоже ерундой не маялся, и внимательно
рассматривал, то меня, то содержимое моей лавки. И почему-то резко
пошел на попятную. – А вы точно ведьма? Уж больно молода. Да и
лавка ваша… Не трав каких, ни побрякушек.
Вот уж удивил, так удивил!
Его правда, конечно. В небольшом
помещении действительно пустовато, а пыль клубами легко может сбить
с толку. И нет, я не распродала всё, а просто уезжала из городишка
на пару месяцев. Только утром вернулась, не успела открыться, как
на тебе – на пороге, сбивая грязь с сапог, объявился нежданный
гость. Хотя, признаться честно, и в иные дни у меня царила не
слишком пафосная обстановка: так, десяток перекрученных корешков от
сглаза, пара керосиновых подвесных ламп для света, да несколько
сушеных венков-оберегов.
Истинное мастерство оно такое.
Особого антуража не требует!
Да и какая дурная голова всё самое
свое ценное, ведьмовское, на обзор выставлять станет? Да за то, что
спрятано у меня в тайниках под каморами, этот же мужик меня в
колодец и сбросит. Причем за камнем на шею далеко не пойдет, свою
собственную наковальню пожертвует!
- А вы чего ожидали? – возясь с
чашками и сбором, насмешливо спросила, не глядя на него. – Черепа
козлиные, свечи черные, да дым столбом вонючий? А может, злато и
серебро с каменьями, по витринам висящее? Помилуйте, Мастер. Для
истинной ведьмы показуха не надобна. Нас судят по делам нашим, а не
внешнему виду.
- Лихо ты угадала про меня, - складка
на высоком лбу мужчины чуть разгладилась, и взгляд уже не был таким
жестким. Скорее уж задумчивым. – Что ж сама не назовешься?
- Мне скрывать нечего, - улыбнувшись
этому простоватому, но явно доброму человеку, скинула я с головы
капюшон плаща, показывая тонкую повязку на голове – понёву,
расшитую красной нитью, с вышитой серебристой березкой. Символ Лели
носили на себе все выпускницы Школы Ворожей. – Артеникой меня
кличут.
- Ты уж прости дурного, не признал
сразу, - едва его завидев, Мастер кузнечного дела вздохнул с
облегчением, скомкав шапку в левом кулаке. Кошель из правой остался
лежать на стойке, будто мужчина им не слишком дорожил. – Больно
много в городе проходимцев развелось.
- Что, обманывали? – невольно
нахмурилась я, хватая простенькие глиняные чашки без ручек, и
перемещаясь вместе с ними ко второму стулу. Там же стоял и
крошечный столик, но эти предметы обычно выступали в роли декора,
не больше.