Не останавливаясь, он сделал подряд
еще десяток кувырков. И только оторвавшись от раненой многоножки на
приличное расстояние, решился вскочить на ноги и осмотреться в
поисках других затаившихся в траве врагов.
Подозрительных кончиков ушей в округе
не наблюдалось. Вспомнив, как быстро и незаметно подкралась
многоножка по примятой траве, Артем решил подстраховаться. И
совершил с места еще с десяток высоких и длинных прыжков.
Отдалившись от участка примятой
травы, замер в боевой стойке, давая комбинезону слиться расцветкой
с окружающим ландшафтом.
Сердце в груди крушило ребра, как
отбойный молоток. От переизбытка адреналина кровь кипела в жилах.
Мысленно он все еще продолжал биться со смертью, снова и снова
переживая мгновенья отчаянной схватки. А с губ сами собой слетали
слова благодарности школьному наставнику, ради вот такого чуда
гонявшему будущую тень на занятиях до седьмого пота.
Меж тем, упустившая добычу раненая
многоножка совсем сорвалась с катушек. Зашипев, как спускающий пары
паровоз, она стала вслепую метаться из стороны в сторону, хватать
окровавленной пастью пуки травы и с остервенением выдирать их из
земли. Возня болезной не осталась незамеченной и быстро привлекла
внимание обретающихся поблизости многоножек.
Заявившаяся на подмогу троица живо
отреагировала на беду соплеменницы. Ободряющим похлопыванием
передних лап многоножки посочувствовала полному тоски шипению
товарки. По очереди потерлись носами о залитую кровью морду. Затем,
разошлись в разные стороны, вглядываясь в ночь.
Уже слившуюся к тому времени с травой
и небом тень они, разумеется, не заметили. Но отсутствие видимого
ориентира ничуть не смутило ушастых «сыскарей». Многоножки обнюхали
раненого собрата, примятую траву и безошибочно вышли на след
обидчика.
Артем похвалил себя за придумку с
прыжками. Без них стал бы для ушлой троицы легкой добычей. Его
высокие прыжки сбили нюхачей со следа, но упрямые многоножки не
сдались. Как будто сообразив, что путающий следы враг не мог далеко
уйти и затаился где-то неподалеку, они медленно двинулись в разные
стороны от места обрыва следа. И продолжили принюхиваться к
пропахшему дымом воздуху.
Одна из многоножек направилась в
сторону Артема. Дистанция между ней и затаившийся тенью неумолимо
сокращалась. Десять метров, восемь, семь, шесть… Многоножка вдруг,
словно налетев на невидимую стену, отшатнулась, замерла, смешно
сморщила нос и зашипела.