Серхио же пристроился не рядом с ним,
а чуть дальше, чтобы оставить возможность для маневра. Я решил, что
он точно разбирается больше меня в происходящем, поэтому просто
скопировал его позу, но с другой стороны.
— Всевышний дал знак, — возопил
падре, стоило нашим противникам появиться в зоне видимости. Троица
в мундирах, один из которых был богато украшен — явно офицерский. А
еще все трое были с обнаженными саблями в руках, отчего мне сразу
показалось, что идея нашего миролюбивого товарища обречена на
провал. — Вы, погрязшие в грехе, должны раскаяться. И тогда милость
Всевышнего снизойдет и на вас.
На одно красноречие падре не
полагался — с его рук сорвались еле заметные золотистые спирали,
устремившиеся ко всем трем военным одновременно. Вот только у тех
был иммунитет к Божьему слову, потому что при контакте с телами
спирали осыпались пылью, а потом пыль и вовсе развеялись.
— Что с Его Высочеством? — спросил
офицер.
— Пал от гнева божьего, что случится
и с вами, если вы не покаетесь прямо сейчас.
Покаяние в исполнении офицера
оказалось довольно странным. Он с такой силой ткнул падре саблей,
что я ожидал увидеть окровавленный кончик с другой стороны тела. Но
тело оказалось слишком тучным, насквозь не проткнулось и грузно
осело, когда сабля из него извлеклась.
— Вы двое можете сложить оружие, и
тогда я гарантирую вам жизнь.
— Аккурат до попадания в руки
дознавателей? — глумливо спросил Серхио.
— Разумеется. Смерть Его Высочества
должна быть расследована.
Серхио крутанул саблей и заявил:
— Лучше умереть здесь и сейчас от
честной стали, чем там от пыток.
— Дон Торрегроса, вы же не последуете
дурному примеру вашего товарища по несчастью?
— Дурные примеры заразительны, знаете
ли…
— Луис, мальчишка на тебе. Если
сложит оружие, не убивай, — бросил офицер, не обращая никакого
внимания на хрипящего у его ног падре Хавьера, и направился к
Серхио, сделав знак следовать за собой второму солдату. — А этого
возьмем живым. Если он так боится дознавателей, он с ними
непременно встретится.
Дальше я не смотрел, потому что ко
мне направился, поигрывая оружием, усатый до неприличия солдат,
который с глумливой усмешкой сказал:
— Не бойся, дитятко, даже если
сабельку не бросишь и не сдашься, больно не будет. Раз — и ты уже у
престола Всевышнего в хорошей компании. Сам глава альварианцев с
тобой — ты, поди, и не мечтал о такой чести?