К нашим деньгам добавились еще, но,
хоть и выглядела кучка солидной, сумма там набиралась не такая
большая, потому что в основном там были мелкие медные обры, а также
их половинки и четвертинки. Если принять обр соответствующим
копейке, то будь у меня даже десять тысяч копеек, я все равно
остался бы не слишком богатым. Десять обров собирались в одну
плейту, а сто плейт — в один доран. После тщательного подсчета
выяснилось, что набралось у нас на двоих чуть меньше пяти доранов.
Много это или мало, я сказать не мог, потому что с местными ценами
не сталкивался.
Один из рюкзаков оказался доверху
забит контейнерами со всякой сангреларской флорой и фауной,
ценность которых я тоже не представлял, но вряд ли она была
высокой, если банда рисковала промышлять грабежами.
— Зря мы тот гриб не срезали, —
сказал Серхио, с грустью на лице разглядывая наши богатства, — но
кто знал, кто знал…
— Возвращаться не будем, — на всякий
случай предупредил я.
— Я и не предлагаю. Упаси Всевышний
возвращаться. Нам бы выйти. Вот каши поедим, выспимся, а с завтра с
благословения Всевышнего к ночи и выйдем к Уларио. — Он подошел к
котелку, снял пробу и расплылся в улыбке. — Кажись, готово, дон
Алехандро.
— Кушать подано, садитесь жрать,
пожалуйста, — пробормотал я себе под нос и пошел мыть руки, а то
мои выглядели очень уж грязными после всех сегодняшних дел. Можно
сказать, были по локоть в крови, и не только фигурально.
Вода в источнике оказалась на
удивление теплой, а еще я наконец смог увидеть свое отражение:
кудрявые волосы чуть ниже ушей, пух пробивающихся усиков, цвет глаз
было уже не разглядеть. Само лицо неземной красотой не потрясало,
но и не выглядело отталкивающе. А лет мне было…
— Сколько мне лет? — спросил я
вслух.
— Не меньше восемнадцати, дон
Алехандро. Кстати, нужно вам фамилию сменить. Да и мне тоже. Но
документы, документы… — Серхио вздохнул. — От бандитов-то остались,
но вам ни одни не походят. Самый молодой из них был чародей, да и
то ему тридцать стукнуло и по описанию на вас непохож вовсе. И не
дон он, а так, шваль подзаборная. Но на крайний случай сойдет.
Чародейский балахон у вас есть, капюшон набросите, рожу видно не
будет.
Я еще раз посмотрел на свое
отражение, привыкая к новому лицу, потом на тощие руки, не
поднимавшие ничего толще пера. С руками точно что-то надо делать.
Остается удивляться, что я в них саблю удержал, а то, что удалось
еще и завалить кого-то, — вообще из разряда чудес господних. Но всю
жизнь везти не может.