— Серхио, ты рассказывал, дон Акунья
учил фехтованию. У него, наверное, были комплексы упражнений,
укрепляющие руки?
Так-то я и сам многое помнил, но если
уж отыгрывать амнезию, то во всем, а то если Серхио решит, что ко
мне перешли знания с алтаря, потом его не разубедить.
— Как не быть — были, — согласился
он. — И для рук, и для ног, и для дыханья. И я их все помню,
проводил, потому что часть разминок с учениками. Никак решили
заняться?
— Лишним не будет, если уж я без
семьи остался.
— Тогда выберемся и начнем. Пока на
вас столько свалилось, что как бы не треснуть от избытка нагрузки.
Нам выйти надо. Небезопасно здесь.
Кашу нам в наследство оставили
потрясающую. Или мы просто оголодали до озверения? С собой продукты
мы прихватили, но останавливаться на дороге на перекус было сущим
самоубийством. Мы и без того чуть не стали чьим-то обедом. А здесь
было тихо, спокойно, сытно. Крупа была неизвестная, чем-то по виду
похожая на пшенку, но на вкус — совсем не она. Мясо тоже казалось
странным. Но я ни на миг не засомневался, что еда годная — я ж
теперь плоть от плоти этого мира, а значит, не отравлюсь тем, что
местные едят.
Как ни были мы голодны, приговорили
только половину котелка, после чего Серхио сыто рыгнул и предложил
оставить на завтра, а потом с видом фокусника из-за первого
большого котелка вытащил второй, маленький, в котором, как
оказалось, он заварил травяной чай.
— Травки местные? — заинтересовался
я, принюхиваясь к незнакомым запахам.
— Упаси всевышний, дон Алехандро — с
искренним возмущением посмотрел на меня Серхио. — Ничего отсюда
просто так нельзя есть или пить.
— А это? — Я кивнул на источник. —
Уверен, воду для чая и каши брали там.
— Это — исключение. Даже росу на
Сангреларе собирают в бутыльки и продают. Самая ценная — из глубин
острова.
— А что будет, если ею напиться? —
заинтересовался я и пригубил чай. Вкус показался непривычным, но не
неприятным.
— Плохо будет. Избыток дикой
чародейной энергии покидает организм так быстро, как сможет. Над
одним из учеников дона Акунья как-то подшутили, влили немного в его
бутыль с водой, так у него кровеносные сосуды лопаться начали.
Хорошо, у нас всегда лекарь дежурит. То есть дежурил.
— А что с ним стало? — тихо спросил я
помрачневшего Серхио.
— С учеником-то? Да откачали. Лишнюю
энергию вывели, сосуды заштопали, шрамы загладили до невидимости.
Шутников, опять же, оштрафовали в пользу пострадавшего и школы
фехтования.