Поднятая
щеколда калитки медленно опустилась обратно. Я
повернулся.
— Пожалуйста.
— Повторно прозвучал просящий голосок.
Грязные ноги
девчушки мелькали по начисто отмытым полам. Хозяйственная, но
неумытая, выставляла на стол всё, что было в доме. Словно старик,
покачал головой, осуждая такое непотребное свинство.
Хозяйку,
взволнованную тем, что я собираюсь выйти, успокоил, взяв в сенях
топор и ведра.
Отправился
затапливать баню и носить воду из колодца. Идея ложиться спать
грязным меня откровенно не прельщала.
Отскобливший
с себя килограммы грязюки и осоловевший
от обильного ужина,сидя на
маленькой скамеечке кромсал старую одежду на длинные
ленты.
Надя сидела
на высокой железной кровати, покрашенной синей краской и
примётывала полосы к плащ-палатке. Я не просил, сама решила помочь,
увидев чем я занимаюсь. Только показал, как правильно
пришивать.
Когда
распаренным вернулся в дом, она прошмыгнула мимо меня с охапкой
белья, включая мои грязные вещи. Спасибо конечно, но я не собирался
их больше носить, так что отнял и бросил на пол. К моменту её
возвращения мои вещи были разложены, а на столе лежал мой арсенал.
Штаны уже распорол и начинал портить рубаху.
— Ой, а что
ты делаешь?
Провел
ликбез, театром немого актёра. И даже не спрашивая, зачем мне это,
она взялась за иголку и нитки.
Так мы и
сидели. Надя шила, рассказывая о своей жизни, я слушал. Про папино
назначение в Брест, про новую школу, друзей, её увлечения, про
поезд и оставленных маму и брата возле железной дороги.
Распоров всё,
что можно, стал делать вторую накидку, уже не заморачиваясь с
нитками. Прокалывал по две маленькие дырочки рядом и привязывал
ленты узелком. Грубовато конечно, но, если добавить листвы,
укрыться от любопытных глаз хватит.
В перерыве
устроили чаепитие и я был удостоен показа семейных фото, которых
было совсем немного. Студийные, карточки производили сильное
впечатление.
Настоящая
дружная семья. Особенно мне понравилась фотография деда. Ян
Станиславович стоял в прикольной четырёхгранной шапке опираясь на
обнажённую саблю. Цвет формы был непонятен. На её тёмном фоне
выделялись только два ряда пуговиц и погоны.
— Дедушка
очень любил Колю, называл его прирождённым наездником.
Я в который
раз кивнул, мол понятно.
Она отложила
картонную коробку с фотографиями в сторону. — Ты очень на него
похож, только поменьше ростом. Погоди, сейчас вернусь.