аписал, что надо отдохнуть
и, при любой опасности, меня следует разбудить. После чего, стоило
мне опустить свою тушку на мягкие еловые иголки, тут же
вырубился.
***
Поднимая
песчаную муть, девушка прополоскала в роднике грязные вещи.
Развешивая их для просушки, ей пришло в голову, что сортировка её
белья была не обычным самодурством. Отбрасывая тогда новые и
удобные, мальчик оставлял только тёмные вещи. Подумав, как далеко
была бы видна её любимая жёлтая футболочка, она перенесла
постиранное в более густые заросли.
От кожаной
куртки, которую он подстелил на еловые ветви, веяло чем-то
кисловатым. Этот запах Наде был хорошо знаком – порох и взрывчатка.
Так пахло от папы, когда тот приезжал с учений.
Конечно, она
понимала, что он был вместе с солдатами. Там, где страшно гремели
взрывы и много стреляли. Пехотинцы и их командир почему-то его не
прогнали, а взяли с собой.
Перекладывая
оставшиеся продукты, провела небольшую ревизию в их мешках.
Рубчатых металлических яиц осталось две штуки. Появился германский
автомат, новая фляжка и поясная сумочка из зеленоватой кожи. В ней
одиннадцать книжечек. Некоторые испачканы кровью, а орёл на одной
из таких обложек был пробит пулей. Ужас какой, зачем ему немецкие
документы?Вернув всё на место,
Надя присела подле спящего. Грызла печенюшку и думала о войне. Так
и задремала.
***
В нескольких
километрах от них расположились лагерем остатки роты лейтенанта
Гурьева.
— Я вот
одного не понимаю, что здесь немцы делали? На разведчиков не
похожи, да и нечего тут разведывать.
— Срать на
фашистов. Лучше скажите, что про пацана думаете.
— Странный
парень.
— Да уж. До
сих пор не верю, что согласился на эту авантюру.
— Почему? Мы
их постреляли, как в тире.
— Ну-ну. Ты
Федя скольких убил? Одного? Двух? Я честно готов признать, ни разу
не попал.
— Все
стреляли, но, они же сразу попрятались. Я двух, а другой трёх.
Главное не трусить. Почти половину первым выстрелом
сняли.
— То-то же,
что половину. А он один снял четверых гранатами и ещё семерых из
пулемёта прострочил.
— Я видел,
как он прыгнул из кустов к пулемёту, — ещё один боец присоединился
к разговору, — если бы он их там не причесал, потерь было бы
больше.
— Правильно
Константин Васильевич говорит, авантюра и есть. — Произнёс
старослужащий, имевший в их батальоне непререкаемый
авторитет.