- А он как про меня прослышит, так сам повелит сажать меня за
стол и кормить преизрядно.
А хозяин, пан Борута то есть, был чёрт прелюбопытный. Всё-то ему
было интересно – кого это принесло да с какими новостями. Гости его
вниманием не баловали, поэтому к известию о том, что явился
какой-то парень из деревни с того берега, он отнёсся со всем
вниманием и сам пошёл посмотреть – кто это смелый такой.
Спустился – и видит: стоит парень, обычный парень, каких по
земле ходит не одна тысяча, наверное. Одет как местный, да не
просто местный, а разбойник, из тех, кого в землях здешних уважают,
потому что драчливы, но справедливы.
И что такому парню в его замке понадобилось?
А парень не лыком шит – стоит прямо, глядит соколом.
Ясь только увидел, что кто-то сверху спустился, по виду – не
слуга, поклонился, как подобает, да и говорит:
- Будь здоров, пан Борута! – и думает про себя – ничего ж, что я
чёрту здоровья пожелал?
А сам глядит во все глаза, камень Амелькин ему всё показывает. И
рожки на голове, в буйных чёрных кудрях, и копыта на ногах вместо
сапог, и хвост сзади – с кисточкой.
- И тебе не хворать, - кивнул чёрт. – Кто таков и зачем
пришёл?
- Звать меня Ясь, а живу я под горами, на том берегу светлого
Дунайца. Неплохо живу, надо сказать. Да вот слышал я, пан Борута,
что у тебя тут сокровища немеряные спрятаны. И подумал – а отчего
же ты ни с кем сокровищами-то своими не делишься? Мы, збуйники, за
то, чтобы завсегда делиться. Но я не отобрать пришёл, я пришёл тебя
потешить. Давай играть – кто кого. Если мне улыбнётся удача, то ты
дашь мне сокровище по моему выбору. А если тебе – ну что ж, тогда я
сам дурак, и заберёшь ты мою бессмертную душу.
Загорелись у чёрта глаза – ещё бы, душа человечья сама в руки
идёт! Возрадовался он – и согласился.
- Быть по-твоему! Обыграешь – проси, что захочешь.
- Договорились, пане Боруто, - вежливо кивнул Ясь.
Z góry, z góry nie z wysoka
skocył diaboł do potoka
Do takiygo głymbokiygo
Co nie wyńdziy nigdy ś niego
Чёрт Борута был хозяином гостеприимным, не хотелось ему, чтобы о
нём потом всякие всякости по корчмам рассказывали. Поэтому
пригласил он Яся наверх, честь по чести приказал накрыть стол, да
принялся расспрашивать - кто он таков да с какой нужды его на этот
берег Дунайца понесло.
А Ясь прикинулся дурачком, и давай рассказывать, как у матери в
доме на печи лежал. Мол, а зачем напрягаться-то - еда всякий день
на столе, одежда заштопана, ну а что ругает мать его - да с кем не
бывает, у всех же матери, бывают, ворчат.