В целом, нанесен удар по донору ощутимый и комплексный. Плюсом
препараты, и вот готов Корней к любым перипетиям. Только
развернулся в своих хотелках так, что Шамесу пришлось даже
обратиться к куратору о дополнительном финансировании, так как его
собственный гонорар оказался из-за потраченных сумм урезан
наполовину, а это было неприемлемо. В какой-то момент даже Шамес
поймал себя на мысли, что с большим, чем обычно, удовольствием,
нажмет кнопку ликвидации донора. И все было продумано, даже
просчитал образ, который вызовет интерес Корнея. Представился ему
Илларионом Михайловичем, устаревшим именем, намекая на бурную
реконструкторскую молодость повесы-преподавателя.
*………..*……….*
Две недели прошли в бешеном ритме. Приставленная ко мне группа
сбила подошвы, бегая по моим «хотелкам» и расширили даже мой,
далеко не маленький, лексикон, матерясь на сумасбродство выжившего
из ума старика.
И арбалеты давай, да еще скорострельные револьверного типа
утяжеленной конструкции новосибирского изобретателя Артемьева,
чтобы били без перезарядки восемь раз. И винтовку «Корд» давай, а
еще каждый день с инструктором тренируй меня на ней, ибо далеко не
мастер стрельбы из подобного оружия. Преподавали мне и азы
единоборств. Здоровье не позволяло тренироваться, но под
препаратами я, по крайней мере, повторял некоторые движения и
старался больше не научиться, а запомнить схемы и, в целом,
систему. Тоже было и с фехтованием. Да, я ходил в секцию, да
выступал на ристалищах, но нашлись профессионалы, которые показали
мне за пару минут, что стремиться есть куда. Держать в руках даже
слабую рапиру было сложно, порой и невозможно, когда накатывали
приступы, но некоторый опыт позволял улавливать связки.
Критиковал я и качество грамот, что были для меня подготовлены.
Ни во времена Ивана Грозного, как и третьего, так и его внука –
четвертого, обоих именовали «грозными и великими», так качественно
составлять документы не умели. Такая же история и с составлением
более поздних документов. Нет, текст был выверен хорошо, в духе
периодов, но качество бумаги, чернил, подчерков – все это не
выдерживало критики.
Да, я хотел без грязи сразу в князи! А что за князь без лошадей?
И тут уже были требования серьезней. Вначале я потребовал пять
коней разных пород, чтобы во все исторические периоды быть «на
коне». После долгих споров остановились на трех породах коней. Брал
я ахалкетинца, мощного коня английского шайра – черной масти,
просто громадного и мощного зверя, ну и орловский рысак.