— Я сегодня совершенно не в настроении танцевать, — вежливо
улыбнулась я и прибавила шаг.
Но настырный канцлер никак не хотел отставать.
— А ведь всему Гленнвайсу известно, что принцесса обожает
танцевать и не пропускает ни единого бала.
И почему я о подобном узнаю последней? Ну, Лалисса, ежа тебе под
хвост и пиявок в уши!
— И что, у принцессы не могут поменяться вкусы? Или если она
любит танцевать, то не может пропустить один несчастный бал? —
насмешливо отозвалась я.
— Всё может быть. Но я нахожу это несколько странным.
— А я нахожу ваше внимание несколько навязчивым, — поджала губы
я.
— Очень жаль. А ведь я хотел предложить небольшую прогулку в
парк. Вечер свеж и прекрасен, а звёзды разливают чарующий свет.
— Благодарю, вайсленир Салаир, но я не в настроении для
прогулок.
— Тогда позволь хотя бы проводить тебя до твоих покоев, Лалисса.
Сегодня, глядя на тебя, я много думал о том, что потерял. Но дело
даже не в прошлом. Я чувствую, что ты изменилась, Лалисса, и мне
нравятся эти изменения. Ты словно стала мягче за прошедшие дни. Или
эта мягкость всегда была в тебе, а я её не замечал?
Естественно, до стервозины принцессы мне было далеко, но не
настолько же?
— Я просто… последнее время сама не своя.
— Это чувствуется. И мне хотелось бы помочь. Выслушать.
Предложить своё плечо.
— Благодарю за предложение, но вынуждена отказаться. Опять же,
ума не приложу, что я стала бы делать с тремя плечами.
Канцлер коротко хохотнул, а потом посмотрел на меня с вполне
искренней симпатией.
— Знаешь, Лалисса, последние дни ты нравишься мне куда сильнее,
чем когда-либо раньше, — сказал он.
Разумеется! Я куда лучше настоящей принцессы, кто бы спорил. Вот
только внимание тёмно-зелёных глаз хоть и завораживало, но пугало.
Я ни на секунду не забывала, кто именно стоит передо мной, расточая
обаятельные улыбки. Их одних мало, чтобы стать главой Тайной
канцелярии, для этого в улыбке должны показываться ещё и очень
длинные острые зубы, которыми Салаир вполне способен откусить
мягкий бочок одной попавшей в переплёт Лизе.
— Надеюсь, что скоро эта временная симпатия пройдёт, ведь я не
собираюсь отвечать на ваши чувства.
— Знаешь, Лалисса, у женщин есть чудовищная и при этом
удивительно прекрасная особенность — они отвечают чувствам
настойчивых. Сначала небрежно отворачиваются, потом высокомерно
выслушивают, потом у них появляется любопытство к объекту,
источающему обожание, а затем они к этому обожанию привыкают и
воспринимают его как должное, но благосклонно. А дальше происходит
интересное. В какой-то момент они без этого обожания уже не могут
обойтись. И тогда они сдаются под натиском настойчивого поклонника.
А я умею быть очень настойчивым, — вкрадчиво проговорил Салаир.