Да, мне было страшно. Каждый из
громил был раза в два тяжелее меня, соответственно любой
пропущенный от них удар мог мигом вырубить всерьез и надолго. Я это
прекрасно знал, потому что пару лет занимался боксом,
– правда, на любительском уровне, без высоких разрядов и
громких побед, просто в десятилетнем возрасте пришел в спортивный
клуб «Динамо» и записался в боксерскую секцию, чтобы научиться
драться. В детдоме с этим умением выжить было гораздо легче. Когда
в двенадцать смог хорошенько отмутузить пару четырнадцатилетних
хулиганов, понял, что научился, и в тот же день безо всякого
сожаления забросил мордобой. Но наработанные часами уморительных
тренировок навыки по сей день оставались при мне, они выручали меня
бесчисленное множество раз, и в теперешней схватке с лысыми бугаями
я очень на них рассчитывал.
Уступая противникам в силе, я
превосходил каждого в скорости и ловкости. Но это преимущество было
эффективно в схватке один на один. С навалившимися с двух сторон
здоровяками я не совладал бы при всей своей боксерской сноровке.
Нельзя было позволять бритоголовым сблизиться, вот почему для меня
было так важно самому атаковать первым.
В два широких прыжка сбежав с
крыльца, я коршуном налетел на выкатившегося из-за баранки жирдяя
и, не теряя ни мгновенья, засадил в перекошенную злобой харю серию
из пяти точных ударов. Под градом моих плюх сорвались с сального
носа и отлетели в сторону пижонские очки, в открывшихся за ними
маленьких свиных глазках отразилось паническое безумие. Никак не
ожидавший от неказистого юнца такой лютой агрессии бугай попытался
неумело прикрыться левой рукой от моих твердых, как камень,
кулаков, а правую наудачу выбросил в ответку. Разумеется, его
слепой удар не достиг цели. Легко под него поднырнув, я вновь вышел
на убойную позицию и заработал кулаками. Седьмой мой удар угодил
ему точно в переносицу, там громко хрустнуло, и из ноздрей жирдяя
двумя ручьями хлынула кровь.
Взвыв от нешуточной боли, здоровяк,
наплевав на защиту, попытался обеими руками цапнуть меня. Я снова
легко увернулся и зарядил хлесткую двоечку точно в кончик
подбородка. Глаза водилы влажно затуманились, его повело и
опрокинуло на машину, чтобы устоять на предательски задрожавших
ногах, жирдяй вцепился обеими руками в распахнутую дверцу джипа.
Теперь он был мой. Урод пребывал в нокдауне, но начинать для него
спасительный отсчет, разумеется, никто не собирался. Следующая моя
прицельная серия ударов должна была отправить гада в глубокий аут…
Но я не успел.