- Сходили бы вы, барин, на погост!
Предкам помолились да силушки у них попросили! Вся мощь ведь у
человека в роду!
- Давай-давай, топай! – зазвучал тут
же голос Аглаи. – Ещё советы он молодому хозяину раздаёт! Нешто он
сам не разберётся, без тебя, дурака старого!
Погост – это интересно. На кладбище
рода можно многое узнать о предках. Например, как давно они здесь
поселились. А по могилам нетрудно увидеть и то, когда именно было
наложено проклятье, и род Распутиных пришёл в упадок. Насчёт
попросить чего-то там, конечно, глупости. Мёртвые могут служить
живым, но они не дают им ни силу, ни исцеление. Напротив: это мы,
некроманты, на время возвращаем им подобие жизни.
«Тебя тянет на кладбище вовсе не
желание что-то узнать о Распутиных, - честно признался я себе, - а
ностальгия по прежней жизни, где ты повелевал мертвецами, наводя на
всех ужас!»
Ну, и плевать! Что я буду за
некромант, если даже не взгляну на фамильный погост своих
предков?!
Так, где обычно устраиваются подобные
захоронения? Правильно – в саду. Людям кажется, что их почившие
родственники смогут насладиться видом из могил.
Я отравился искать погост Распутиных.
Поместье заросло скрюченными деревьями и буйным кустарником. Судя
по срезанным веткам, Пахомыч мужественно боролся с наступающими на
дом растениями, но на остальную территорию, которая оказалась
весьма обширна, сил у него не хватало. Да и нужды не было приводить
сад вокруг усадьбы в порядок: едва ли Распутиных посещали
гости.
Примерно через двадцать минут я понял,
что не рассчитал ни свои силы, ни размеры сада. У меня болело всё
тело, меня шатало, сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из
груди, а лёгкие горели. Я уже собирался повернуть назад, не
представляя, как доберусь до дома, когда в просвете между вязами
мелькнул серый, вертикально поставленный камень. Никак
надгробие?!
Собрав остаток сил и хватаясь за
попадавшиеся по пути стволы деревьев, я двинулся сквозь заросли в
сторону обелиска. Через несколько минут, понадобившихся, чтобы
преодолеть это небольшое расстояние, я раздвинул жёсткие ветки
смородины и протиснулся на поросшую бурьяном площадку, на которой
стоял фамильный склеп. На вид – относительно новый. Думаю, в нём
едва ли лежали два-три последних поколения Распутиных. Вокруг
торчали кресты и могильные камни. Было их много: дальняя часть
кладбища терялась в начинавшихся через тридцать метров
зарослях.