Сразу полегчало, я почувствовал в себе силу, поверил в себя.
Зато семье Крайкосов новость пришлась не по душе. Отец Томаша,
как подскочил, как разорался, мол, он знать ничего не знает, кокой
это герцогский совет без его семьи.
Глашатай дал ему утолить гнев.
– Дом семьи Крайкосов и дом семьи Гербертов не участвовали в
данном совете, так как это заинтересованные стороны, – холодно
отчеканил глашатай. – Вопрос решен большинством голосов. Правила
незыблемы!
Старший Крайкос поджал бледные губы. Понял, видимо, что выглядит
как истироидная дама и уселся обратно на свое место.
Зычно затрубил рог. Это значило, что бойцам дается пару минут
для подготовки к бою. На третьем сигнале будем драться.
Ко мне подошел отец, сегодня он исполнял роль моего оруженосца.
Он придирчиво осмотрел меня, лучше закрепил доспехи.
– Аркос расстарался, но победить тебе все равно нужно, – тихо
объяснил он внесенные изменения. – Многие герцоги подписались под
давлением, они не верят, что ты избранный.
– Просто решили, что лучше перебдеть, чем не добдеть? –
понимающе усмехнулся я.
– Что за словечки, Эрик, – поморщился отец. – Если ты
проиграешь, то все решат, что ты самозванец.
– Да чихать я на всех хотел, – огрызнулся я.
Рог затрубил второй раз. Еще раз, как говорится, и в глаз. Уже
поскорее бы началось сражение – это ожидание било по нервам. Еще и
отец со своими морализаторскими назиданиями.
– Напрасно ты чихаешь, – раздраженно возразил отец. – Нам
сейчас, как никогда, нужно всем объединиться и доверять друг другу.
Иначе, в грядущей войне нас легко разобьют поодиночке или того хуже
– натравят друг на друга. Как уже и сделано.
Рог опять издал тревожный звук. Отец, наконец-то, оставил меня в
покое.
– Да начнется поединок! – прогрохотал глашатай.
Мы с Томашем переглянулись. И я понял, что Томаш все равно будет
пытаться меня убить, а потом скажет, мол, так и было.
– Я убью тебя, – одними губами произнес Томаш, помахивая
мечом.
Я без лишних слов материализовал свой меч. Клинок хищно блеснул,
отразив луч на краткий миг выглянувшего из-за хмари солнца. По
толпе простолюдин прокатился восхищенный ропот.
Глаза у Томаша сверкнули завистью. Его железяка, при всей
роскоши инкрустированной каменьями рукояти, заметно уступала моему
клинку и в габаритах, и в балансировки, и в солидности.