Кроме прочего, на узкой дорожке нам с
этой кучей обезображенных трупов было никак не разъехаться, если не
убрать тела. Хотя бы убрать, временем на похороны мы не располагали
от слова совсем…
Однако оказалось, что я зря переживал
по этому пустяшному поводу. Потому что это еще была не беда – беда
стерегла впереди.
В миллиметре от моего лица
просвистела стрела. Я развернулся посмотреть, откуда подарочек, но
из-за деревьев никого не смог увидеть. Ну а следом за первой,
стрелы полетели градом со всех сторон и спрятаться от них было
негде.
Отец с Харви, пользуясь своим нехилым
уровнем силы, взмахивая руками, отмахивались от стрел, как от
назойливых мух. Фил же оказался самым слабым звеном из нас, ему
первому пробило плечо, он пошатнулся, запнулся и тюкнулся носом в
землю да так и замер. Нет, он не умер, но вот сознание потрял. Это
было даже хорошо – подумают мёртвый и больше в него стрелять не
станут.
Я кинулся к Лейле и закрыл девчонку
собой от лавины стрел, от которых она даже не пыталась
уклониться.
Лейла вдруг отмерла и, как полоумная,
забилась у меня в руках.
– Мой экипаж! Экипаж! – жалобно выла
она. – Мне больно! Эрик, спаси, экипаж!
Стрелы и вправду попадали и в экипаж,
делая из него ежа. Но это меня тревожило меньше всего, навязчивая
же забота Лейлы о своей игрушке – подбешивала.
Однако через несколько мгновений эта
штука действительно проявила себя, как живая. Из экипажа стали
исходить волны боли и такой тихий, плачущий звук, от которого так
тоскливо становилось, хоть вой с ней в унисон. Как ни странно эта
боль экипажа, как будто отражалась и продолжалась в Лейле.
К бабке можно не ходить – долго
протянуть под этим градом стрел не представлялось возможным.
Очевидно было, что таким же коварным способом одолели и тринадцать
лучших стражников дома Гербертов. Значит, и мы очень скоренько
можем составить этим мертвякам компанию. Такого допускать было
нельзя.
Я увидел некую особенность – стрелы
как заколдованные пролетали все время мимо меня, я был как будто за
щитом. Что если этот щит растянуть немного и накрыть защитным
куполом друзей и экипаж? Я почувствовал, как во мне нарастает
золотой теплый огонь силы и распахиваются соколиные крылья.
– Все в экипаж! – крикнул я, вложив в
этот призыв всю убедительность на которую был способен.