Благо спорить со мной никто не стал.
Последним, внутрь экипажа, Харви втащил раненого Фила, который все
еще оставался в отключке.
Я сосредоточил всю волю, и растянул
над нами небольшой защитный купол, ощутив себя титаном, что держал
небо. На лбу у меня проступила испарина. Купол, к сожалению, не мог
накрыть весь экипаж, и долго я бы его не продержал.
– Мой Экипаж! – последний раз
всхлипнула Лейла и потеряла сознание.
А вот это меня порадовало. Терпеть не
могу женских слёз. Секут, как серпом по яйцам. Итак ведь тошно было
от болевой волны её экипажа, а тут ещё и она нюни распустила… А что
если они связаны друг с другом?… Нет, не время об этом думать,
остановил я себя.
– Что дальше? – напряженно спросил
отец. – Есть план?
– Пока нет, – через усилие выдавил я,
продолжая держать над нами щит.
От солнца осталась красная половинка.
Еще немного и оно спрячется за горизонтом совсем. И что тогда?
Лучники прекратили метать стрелы,
видимо заметив, что это бесполезно. Интересно, какой у них запас в
колчанах? Стрелы же все равно не могут быть бесконечными. Значит,
рано или поздно они пойдут драться с нами врукопашную.
Судя по выстрелам, лучников было не
так уж и много. Человека по три-четыре с двух сторон, а нас, не
считая раненного Фила и обморочной Лейлы, трое. То есть их как
минимум в два раза больше. Так чего же они медлят? Почему не
нападают?
Причина могла быть одна, они берегли
свои жизни. Ведь мы все равно были не лыком шитые, и нас так просто
не убьешь – двух-трех мы с собой точно заберем. А так они
рассчитывали нас хорошенько измотать и уже потом, совсем
ослабленных, добить.
И надо сказать, что им отчасти
удалось воплотить свой план в жизнь. Опять на пробу засвистала
стрела и ударила в экипаж, который издал жалобный звук раненного
зверька.
А я вдруг, внутренним взором, увидел
энергетический след. От экипажа к луку тянулась пульсирующая нить
боли. Лук горел красным. Я взял и мысленно его разломил.
Из-за деревьев послышалась
приглушенная ругань.
У меня же пошла носом кровь. Я утёрся
рукавом. Слишком тяжко было одновременно держать щит и ломать
луки.
– Я сниму щит, – через усилие
прохрипел я, – прикройте меня. Я сломаю их луки, но для этого они
должны стрелять и попадать в экипаж.
– Нельзя в экипаж, Эрик! Это убьет
Лейлу! – подтвердил мои худшие опасения отец. – Их сознания связаны
с помощью браслетов.