— Ди-и-и-и-ма! — совершенно
неожиданно в этот момент раздался крик из зала, и Муратов,
услышавший знакомый голос, невольно вздрогнул, а затем оператор
тягуче медленно повернулся в сторону зрителей и крупным планом
показал Динару, сидящую в самом первом ряду.
***
Колыванов капал мне на нервы с
раннего утра. После завтрака он заявился в мой номер и уже вскоре
метался по комнате, как тигр по клетке, каждые пару минут пялясь на
часы.
— Соберись, Дима, соберись, —
безостановочно бубнил усатый гад. — Такой шанс бывает только раз в
жизни, и ты не имеешь права его упускать. Как комсомолец! Как мой
ученик, в конце концов!
— Василич, остынь, — через некоторое
время не выдержал я бесконечного мельтешения перед глазами. — Сядь,
успокойся. Нормально всё будет.
— Какое нормально?! — гаркнул «нянь».
— Это же сам Матусевич, раскудрит твою через коромысло! Он из
Джонсона на прошлой Европе в полуфинале отбивную сделал, а ты
говоришь… Эх!
Старик присел в кресло, но вскоре
снова вскочил. — Дима, если станешь чемпионом Союза, то я, так и
быть, Марфушу от тебя отважу, — совершенно серьёзно в качестве
победного стимула предложил Василич, уставившись на меня. — Женись
тогда, на ком хочешь! По рукам?!
Я невольно расхохотался. Надо
сказать, что «нянь», сильно раздражавший поначалу, постепенно
становился для меня всё более комфортен психологически. Конечно,
настоящий Дима Калитенко с таким тренером был совершенно обречён, и
тот факт, что дуэт из Пензы дошёл до четвертьфинала, где успешно и
позорил родные пенаты первые полтора раунда, уже представлял собой
чудо из чудес.
Я, однако, был полностью состоявшимся
бойцом — учеником Мэта и, много позже, Ронни Ди, которые не жалели
на меня ни сил, ни времени — а, значит, вполне мог терпеть рядом с
собой «усатое чудо» без особого ущерба для результатов.
— По рукам, Василич! — сказал я. —
Ради того, чтоб не жениться на Марфуше, я готов сражаться хоть с
Матусевичем, хоть с чёртом лысым!
Колыванов машинально схватился за свою плешь.
Два часа спустя я стоял в синем углу
ринга и с интересом рассматривал сегодняшнего оппонента. Московский
мастер, по словам Василича, был для многих противником неудобным.
Высокий и нескладный, Матусевич предпочитал вести бой на дальней
дистанции, что, с учётом длины его рук, было естественным, и, при
этом, умел бить под совершенно неожиданными углами.