— Калитенко центр захватил! Под Цзю
косит! — донеслись до меня возгласы болельщиков.
— Ты глянь, и стойку поменял! Совсем
кукухой поехал!
— Ща Илюхин его прибьёт! Мастер,
всё-таки!
Под эти крики мастер спорта Илюхин,
пропустив, тем временем, несколько болезненных джебов, начал
понемногу пятиться назад, к канатам. На физиономии его застыло
выражение бесконечного удивления, а глаза бегали туда-сюда, словно
он лихорадочно искал и не мог найти выход из сложившейся ситуации.
Проблема моего оппонента была в том, что я, пребывая в сильнейшем
стрессе от смерти и переноса в другое время и тело, механически
делал то, к чему так привык в прошлой жизни — избивал своего, к
слову, далеко не самого мастеровитого соперника.
Наконец, зажав красную майку в угол,
я принялся методично обрабатывать его ударами, резко меняя этажи
атаки — от головы до корпуса. Вскоре я сбил оппоненту дыхание, и
физиономия мастера спорта стала такой же красной, как его форма.
Засопев, он опять с ненавистью глянул на меня и, попытавшись войти
в клинч, еле слышно выдал:
— Всё равно Динара будет моей!
— Совет да любовь! — машинально
ответил я, легонько оттолкнув Илюхина и, тем самым, сбив клинч,
после чего нанёс ему два коротких боковых в голову. От них он
закрылся перчатками, но тут же пропустил заготовленный мной удар в
печень. В результате, Евгений Илюхин — мастер спорта СССР, г.
Москва — судорожно хрюкнув, сложился в две погибели и исполнил
крайне редкий номер — задом вперёд вылетел с ринга прямиком в
беснующийся зрительный зал.
Тут же прозвенел гонг, и всё
буквально потонуло в криках.
— А-а-а-а-а!!! Ка-ли-тен-ко!
Ка-ли-тен-ко! Ка-ли-тен-ко!
Легонько поклонившись зрителям, я
прошёл в свой угол, где усач тут же повис на мне, счастливо
вопя:
— Дима, ты понимаешь, что ты сделал?! Ты уработал самого
Илюхина! Бронза! У нас, как минимум, бронза!!!
Придя в гостиницу, мы с Василичем
пообедали в столовой, после чего он показал, где находится мой
номер.
— Не ходи сегодня никуда. Отдыхай! —
заквохтал, как наседка, тренер на прощание. — Завтра у нас
выходной, подготовимся к полуфиналу, а послезавтра сам бой.
— Хорошо-хорошо, Василич… — клятвенно
заверил я его. — Буду сидеть в номере, как пришитый. Не
волнуйся!
Окинув меня напоследок подозрительным
взглядом, «усатый нянь», наконец-то, отправился по своим делам, и я
смог осмотреться по сторонам. Как и ожидалось, никаких приличных
вещей у жителя далёкого посёлка Димы Калитенко не было. Лежавшие на
тумбочке наручные часы «Полёт» с поцарапанным стеклом я, при всей
своей терпимости, за таковые посчитать не мог.