— Ша всем! — зашёл в качалку не самый
высокий, но крепко сбитый парень лет двадцати с короткой стрижкой
«ёжиком».
Почти мгновенно установилась тишина,
свидетельствующая о том, что новоприбывший имел среди собравшихся
неоспоримый авторитет.
— Значит так. Белого и Рыбу забрали в
семнадцатое отделение, а ещё троих пацанов увезли в больницу, —
выйдя в центр качалки, обратился он к внимательно слушавшим
подросткам. — Я сейчас поговорил со знакомым человечком в
семнадцатом: скоро наших должны выпустить. Ничего серьёзного за
ними нет.
— Так а «заводские»-то чё, Тенгиз? —
поинтересовался у старшего парень в жёлтой шапке-петушке, которую
ещё не успел снять с головы, ворвавшись совсем недавно с улицы в
тёплое помещение.
— Ты, во-первых, шапку сними, Тютя,
а, во-вторых, сначала выслушай и только потом вопросы задавай, —
окоротил вопрошающего Тенгиз. — Сегодня был уговор драться на голых
кулаках, но несколько «заводских», как все вы видели, притащили
куски арматуры и кастеты. По этому поводу завтра с ними будет
разбор, а если виновные не ответят, то война! Вот так, пацаны.
— Кто из наших в больнице? — спросил
рослый и немного сутулый парень, убедившись перед этим, что Тенгиз,
судя по всему, свою речь закончил.
— Ильгиз, Акула и Равиль, — ответил
старший.
— Равилю помог спортсмен, я видел! —
неожиданно заявил один из парней, стоявший у стенки. — Меня на
землю повалили, так я успел заметить, что нашего трое «заводских»
метелили. А тут этот гимнаст с турника, к которому мы подходили,
через забор сиганул и положил всех, как в кино…
— Точно, был там такой! — подтвердил
вездесущий Тютя. — Я ему ещё хотел фанеру пробить.
— Ага, пробил бы ты ему фанеру! — со
скепсисом произнёс от стенки приятель. — Я те говорю, он с трёх
ударов троих «заводских» положил, но самое интересное, что среди
них был Рахимов-младший!
— Кончай базар! — подал голос Тенгиз,
и галдёж тут же стих. — Раз спортсмен нам помог, то надо его найти
и отблагодарить. Это первое…
Старший сделал паузу и обвёл глазами
внимавших ему пацанов.
— То, что за Рахимова-младшего
«заводские» будут гимнаста искать — это факт, а, значит, нужно его
хотя бы предупредить. Это второе, — продолжил Тенгиз. — Ну, и
третье: есть среди нас пацан, который очень много говорит, но в
драке как-то не особо стремится свою удаль показать. Это я о тебе,
Тютя, если чё!