Потом они расстались.
Бывает.
Именно после этого Натаниэль снова
располнел.
Трагичная история, особенно в его
собственном переложении. Впрочем, они остались хорошими друзьями, и
Натаниэль, — конкретно эти строчки читать было болезненно,
настолько явно сквозили они отчаянием, — надеялся возвратить свою
любовь. Сразу после своего героического возвращения с безумной
миссии в сердце бездны.
На этом моменте его записи плавно
превращались в моё текущее окружение. Натаниэль расписывал остров,
на котором находился прямо сейчас, — небольшой клочок земли,
который в своё время был в десяти раз больше, на самой границе
Третьего моря, — где он и его флотилия загружали последние припасы,
данное поместье, садик, в котором я проснулся и прочие
приготовления.
Теперь и слова дворецкого обрели для
меня смысл. Всё было почти готово. Наше отбытие, прыжок в бездну,
ожидалось в самое ближайшее время. Теперь оставалось только ждать и
надеяться на лучшее, на благоприятный исход одиссеи, от которой
зависела судьба всего мира.
Я кивнул, закрыл книжку и откинулся
на спинку стула.
Я кивнул, закрыл книжку и откинулся
на спинку стула.
Затем поднялся на ноги, позвал
дворецкого и попросил, чтобы последний принёс несколько десятков
пустых бутылок. Когда указания было исполнено, я стал методично
наполнять их песком лайма.
В данный момент у меня было не так и
много вариантов. Мне действительно следовало спасти этот мир прежде
чем делаться его «Божеством». Собственно, статус великого спасителя
будем отличным подспорьем в этом отношении. К тому же у меня было
смутное предположение, что великий потоп случился не просто так.
Что в этом прослеживалось влияние одного из них. В таком случае мне
обязательно нужно было его остановить. Сделать это будет непросто,
а потому следовало заранее совершить все возможные
приготовления.
После этого я временно покинул
телесную оболочку. Мир немного помутнел, но и только. Он всё ещё
был довольно чётким. Я стал пробовать всевозможные заклятия:
первого круга, второго, третьего... но довольно скоро прекратил это
занятие.
Я заметил, а вернее сказать
почувствовал, как моя мана постепенно разрушает материальный барьер
этого мира. Колдовать здесь — всё равно что отбивать чечётку
посреди заледеневшего озера. В мае. Магия шла наперекор глубинным
законам данного измерения. Обстоятельство печальное, но
закономерное.