Он ввалился в дом и упал на постель. Свет луны, пробившийся через узкое окно, упал на тускло блеснувший клинок. Как было у классика. Ружье должно выстрелить.
Теперь он ненавидел этот меч. Иллюзии треснули и разбились. Стали смешными, словно одежда, из которой давно вырос. Меч создан, чтобы пить кровь, ничего благородного и возвышенного в нем нет и быть не может! И он правильно сделал, что…
– Какой же я идиот! – застонал Стас. Скалобой проснулся и приподнялся на постели:
– Что с тобой, брат?
– Ничего! – выдавил он. Незачем вмешивать в это брата. Скалобой молод и горяч, еще натворит бед. – Спи давай!
– Что сказал тебе Зримрак?
– Что завтра будет суд.
– Жалко Яробора. Аллери убили его сына, вот его разум и помутился. Думаю, Зримрак простит его, ведь он его не сильно ранил.
– Думаешь? – зло повернулся Стас. «Наивный ты парень». – Хорошо бы так!
Он уже знал, что сделает. Нет, умывать руки он не станет. Шаманы найдут способ обставить все так, будто действуют не от себя, а по приказу вождя или по воле предков. Старый, как мир, трюк. А смерть Яробора будет на его совести. Потому что мог – и не сделал.
– Я сделаю! – прошептал Стас, до хруста сжимая пальцы. – Сделаю! И будь что будет.
…На суд собралось все селение. На Мечедара смотрели не меньше, чем на преступника. Что решит вождь? И как накажут Яробора?
Стас прошел сквозь толпу, и перед ним почтительно расступались. Медный меч оттягивал пояс, и Стас чувствовал направленные на клинок взгляды. Море буйногривых голов заполнило площадь. Не такое уж маленькое селение. Человек… то есть ставров с тысячу. Взрослые и дети, мужчины и женщины, все затихли и ждали.
– Он покушался на жизнь ставра, на жизнь шамана! – Голос Криворога трагически сорвался. «Мастера-лицедеи», – подумал Стас. – Омрачил наш праздник, попрал законы предков! Яробор достоин смерти!
Толпа зароптала. Стас не заметил гневных взглядов, не слышал осуждения преступника, и это лишь укрепило его в своем выборе. Почему ставры так добры к нему? Нападение с ножом – не шутка. Сегодня шаман, завтра ты.
– Погоди, Криворог, – проговорил Зримрак. Шаман морщился от боли, держась за пораненный бок. – Не в нашей власти решать, кто достоин смерти, а кто нет. Мы лишь можем передать волю богов. А решает вождь.
Черные глянцевые глазницы повернулись к Стасу. В контрасте с серой морщинистой кожей они являли отвратительнейшее зрелище.