Ну, я и впал.
У меня случилась бурная и
продолжительная истерика. Из глаз хлынули потоки слёз. Ноги
подкосились. Рыдая, сполз по стене вниз. А дальше почти ничего не
помню, лишь смутные обрывки воспоминаний… Вроде бы я катался по
скользкому полу и рвал на голове волосы… Потом провал, после
которого сидел, упершись спиной в стенку бутылки, и бился затылком
о стекло… Снова провал… Вот уже дико хохочу, как сумасшедший,
раскинувшись на верхушке выпуклого дна. А через пару секунд приступ
хохота сменяется отчаянным рыданьем. И, скорчившись на том же
месте, вою, как раненый зверь…
Глава 3, в которой я
превращаюсь в «джинна»
В чувство меня привела хорошая
встряска. Дно и стенки бутылки заходили ходуном. Меня замотало по
стеклу из стороны в сторону. Истерику тут же, как отрезало. Смахнув
с глаз остатки слёз, я раскинул в стороны руки и ноги. Как смог,
упёрся ими в круглые бока бутылки и, зафиксировавшись на месте,
быстро огляделся.
Оказалось, бутылка привлекла внимание
грязного, обросшего давно не стриженой волоснёй бородача, в рваной
куртке. Тип бомжарской наружности крутил мою «тюрьму» в руках,
внимательно разглядывая со всех сторон, и что-то непрерывно
бормотал себе под нос. Я прислушался и вот что услышал:
– …А теперь совсем пропал. Был же
звук. Был, был, я слышал. Дрюню не обманешь, не проведёшь. Только
что отсюда доносился плач. Странно, ведь бутылка пустая. Но плач
был. Дрюня слышал. Почему он пропал? Почему? Почему? Я хочу знать
секрет. Мне интересно. Нужно разобраться. А может всё же разбить от
греха?..
– Э-э, не вздумай! – возмутился
я.
И тут же пожалел о несдержанности.
Испугавшийся моего вскрика бомж отбросил бутылку, как ядовитую
змею, и она звонко плюхнулась на асфальт. К счастью, не разбилась.
Но меня зашвыряло и закрутило внутри так, что аж в глазах
потемнело. К ушибленному левому боку прибавился помятый правый, и
ещё отбитые пальцы на руках и ногах.
– Гляди-ка, не разбилась, – подивился
бомж, снова подбирая бутылку. – Даже кусочка от горлышка не
откололось. И ни одной трещины на стенках. Какое хорошее стекло.
Духи не дураки, знают, куда следуют вселяться. Эй, дух, ты меня
слышишь?
– Никакой я не дух, а Елисей
Решкин.
– Как-как? Сей Орешки?
– Да не Орешки, а Решкин – это моя
фамилия. А зовут Елисеем. Мне девять лет. Я школьник, учусь в
третьем классе. В бутылку угодил случайно. Наступил на горлышко и
провалился.