— А что с ней? — тревога сжала грудь, я не сразу сообразила, что моя мама осталась в том мире, а здесь — мама совсем другой девушки. Той, что была Алисией.
— Опомнись, твои родители десять лет как на кладбище. Вместе с моим мужем. — Тетя… Люция приложила платочек к глазам, оставшимся, впрочем, сухими.
Да уж, нашла о чем спросить! Но оправдываться было поздно, и я промолчала. Стыдно сказать, но я обрадовалась. Как ни крути, но родители прежде всех заподозрили бы неладное. Может, перед посторонними и удастся отговориться потерей памяти, но семья-то быстро поймет, что дело нечисто. Впрочем…
— Я не помню… — прошептала я.
Да, вот оно, оправдание. Я не помню. Ничего не помню.
— Я тоже хотела бы забыться, — она снова промокнула глаза платком. — Но от наших желаний ничего не зависит. Так вот, на правах давней подруги твоей матери… Если тебя до такой степени напугало то, что происходит в спальне между супругами…
Я нервно хихикнула. Да, конечно, страшнее мужского органа в мире ничего нет. В чужом мире, где даже я сама — уже не я.
— Надо перетерпеть, девочка. Супружеский долг — это испытание, которое приходится нести с честью.
Долг? Испытание? А я всегда думала, что радость. Радость дарить любовь и получать ее.
Впрочем, мне сейчас только супружеского долга для полного счастья не хватало.
— Награда за это испытание — счастье материнства. — Она посмотрела через мою голову на сына.
— Дело не в этом. — Я в последний раз шмыгнула носом. Вернула платочек. — Спасибо. Я в самом деле не помню. Просто ничего не помню. Ни как я здесь оказалась… — Истинная правда, между прочим. — Ни кто я, ни кто вы… — почти правда, но об этом «почти» никому не следует знать.
Женщина ошалело уставилась на меня. Я ответила ей прямым взглядом, сделав самое наивное лицо, на какое только была способна.
— Я — Люция Сапфира, твоя соседка, — медленно произнесла она после паузы. — А ты Алисия Монро. То есть, теперь Гилбрайт. Графиня Гилбрайт.
Графиня. Да уж, в самом деле лучше, чем скотница. Только радоваться не получалось.
— Ты в самом деле этого не помнишь? Если это шутка — то очень глупая.
Я помотала головой. Люция снова оглядела меня с ног до головы и, видимо, решила, что потерявшая память новобрачная — это приличней, чем новобрачная, сбежавшая из супружеской спальни.