Я почувствовал, как он напрягся, ловя каждое слово.
– В смысле?
– В самом что ни на есть прямом. Если простит, то не вздумай ее упускать. Вряд ли еще такого любящего человека найдешь.
Я чувствовал его. Чувствовал. Впитывал его сомнения, раздумья, попытку разобраться в своих чувствах и понял, что ему надо помочь.
– Ты ее хоть любил?
– Ну-у-у…
– Ладно, задам вопрос по-другому. Сколько ты с ней был?
– Около двух лет.
– И за это время ты не понял, любишь ли ее?
– Это сложно.
– А чувства никогда простыми не бывают. Так что?
– Не знаю.
– Ну-ну… Разбирайся. Только запомни, что если затянешь, то можешь лишиться и последнего шанса узнать, любила ли она тебя. Ладно.
Бывай.
Я ушел от него. Ушел специально, чтобы оставить наедине с собой.
Ушел, чтобы он понял, что от него все уходят.
Олег был прав. Мы обязаны быть жестокими по необходимости, но он не сказал, что эту жестокость необходимо строго дозировать. Я понял это после последней фразы, сказанной фехтовальщику, знал, что она заставит его задуматься.
Я нашел «клиентку», окруженную общими знакомыми, и увел ее в сторону.
– Я поговорил с ним.
– И?
– И оставил его.
– То есть ничего не получится?
– Я этого не говорил. Парень запутался. Он сам не понимает пока того, что ему надо.
– Ты же обещал, что поможешь.
– Слушай, на его месте я бы не глупил как он. Я бы любил тебя и даже не подумал бы изменять. Но в этом разница между мной и им. Я знаю, как ты можешь любить, а он – нет. Он даже не знает пока, как он может любить. И пока он не поймет этого, сделать ничего нельзя. А ты хотела, чтобы я волшебной палочкой взмахнул, и все стало великолепно?
По ее глазам, по лицу я понял, что она так и считала.
– Я не волшебник. Я делаю то, что нужно, но это требует времени. Потерпи еще немного. Вы будете вместе. Обещаю.
И тут она сделала то, чего я совсем не ожидал. Она разрыдалась. Я обнял ее, позволяя уткнуться в мою грудь, чтобы скрыть слезы от остальных, которые бродили по округе. Она молча рыдала, а я неожиданно понял, что только что разбил одну из ее детских иллюзий. Веру в волшебство. Я понял это, поскольку ощутил, каким она видела меня в этой истории. Помесью рыцаря на белом коне, который прискакал на помощь к прекрасной деве, и волшебника, который может все исправить, стоит ему только захотеть. Мне было жаль ее. Жаль оттого, что в этот миг она повзрослела и увидела мир совсем по-другому, но тут мне на ум пришла фраза, сказанная Олегом о реке. Ее иллюзии были обречены рано или поздно разбиться, и я лишь немного ускорил этот процесс.