— Я! — так же дружно ответили девочки.
Через несколько минут я отметила, что у обеих получается просто
замечательно, и всплеснула руками:
— А варенье-то забыла из кладовки принести! Я скоро.
Шаркая растоптанными туфлями, я побрела к кладовой. Старинные
напольные часы, украшающие коридор, пробили шесть раз. Надо
поспешить с завтраком, скоро будет подъём. Выбрав из тёмных банок
ту, на которой было написано «Малина», я поторопилась
вернуться.
Но стоило войти в кухню, вздрогнула.
Близняшек не было, и царила тишина, которую изредка нарушал лишь
стук капель разлитого теста, стекающего со стола на пол, где уже
белели осколки блюда и желтели смятые блины. У меня задрожали руки,
в груди похолодело от страха. Девочки бы никогда не стали
проказничать, значит, произошло что-то плохое.
Стараясь ступать аккуратно, чтобы не поскользнуться, я подобрала
сковородку и тихонько прошла вглубь кухни. Прижимаясь к стене,
осторожно заглянула за стойку с посудой. Они были там. Смертельно
бледные малышки жались друг к другу и с ужасом посматривали на
невысокую стройную девицу, которая торопливо связывала детям
руки.
У меня ёкнуло в груди.
Похищение!
И, как назло, сегодня, именно в смену Семёна! Ленивый охранник
всегда опаздывал, и помощи ждать неоткуда. Решение пришло
мгновенно. Надо отвлечь преступницу! И банка с малиновым вареньем,
которую я принесла, полетела в незнакомку.
— Бегите! — крикнула я девочкам за миг до того, как снаряд
достиг цели.
Вот только дальше произошло нечто необъяснимое. Банка
разлетелась на осколки, так и не коснувшись похитителя. Будто
взорвалась в воздухе! А девица, резво развернувшись, прошипела
что-то на незнакомом языке, и её тонкие руки будто засветились. В
следующий миг с них сорвалась настоящая молния.
Я машинально подняла сковородку, на которую и пришёлся основной
удар. Полыхнуло, меня тряхнуло и отбросило к стене. Мир растаял в
ватной темноте.
Когда пришла в себя, попробовала пошевелиться. Удалось не без
труда. Сколько я пробыла без сознания, неизвестно. Было темно, хоть
глаз выколи! Уже ночь?
«Надеюсь, девочки успели убежать».
Приподнявшись, я внимательно осмотрелась. Очертания предметов
были мне незнакомы. Я не на кухне. Но и не в медицинском кабинете.
Пальцы ощущали мягкость бархатной ткани, которой была застелена
кровать, где я очнулась. Таких дорогих покрывал в интернате
отродясь не было.