– Станет ли персона меня слушать – после всего-то.
– Куда она денется, Василь, ежели ты с умом письма передашь… а
не так, как в первый раз тот чёртов донос. Сунулся к Шафирову – и
получил. И поделом, чтоб знал, с кем связываться надобно, а кого
обходить… Оттого я и отписываю той персоне, что он един тебя нынче
сперва хотя бы выслушает, а после думать станет. И то ежели
ломиться к нему с треском не станешь. Все прочие сразу тебя в
железа и за караул.
– Не надо пугать, Иван, пуганый уже, – хмыкнул Кочубей, всё ещё
теребя письма в руках. – Так что теперь?
– Теперь, Василь, мы с тобою выйдем на двор, – сказал я. –
Объявлю, что повинился ты предо мною, а я простил. А в знак, что
простил, передам тебе прилюдно послание для круля – чтоб ты в
Варшаву поехал и от моего имени доставил. Да только ехать тебе в
иную сторону надлежит. Сам сообразишь, в какую.
– Так, а с посланием для круля что делать? – Кочубей не осилил
всю тонкость моей интриги. Не силён был в этих вопросах.
– Да хоть подотрись им, – едко усмехнулся я. – Только подалее
отсюда, как на верную дорогу встанешь. В провожатые тебе дам самую
гнилую душонку, какую найду, и тут уж не зевай, Василь… Нечего
сопеть. Этот за злотый кишки тебе выпустит и на твою же шею
намотает. Зато с таким сопровождением от подозрений оба избавимся…
Чтоб поверил ты мне, письма те при тебе сейчас останутся. Жизнь
свою тебе вручаю, Василь. Хоть и поганую, но уж какую имею.
Я буквально слышал, как ворочаются мысли в голове у Кочубея. Не
то, чтобы он был тугодумом – просто всё происходящее рвало шаблоны
в клочья. Он видел, что я не шучу и не играю с ним. Но репутация у
Мазепы ещё та, да и петровского приговора с него никто не снимал, а
значит, рискуем мы оба.
У нас был только один шанс «проскочить», и этот шанс имел имя и
титул: светлейший князь Александр Данилович Меншиков. Ещё один
хитрый да изворотливый, ненамного лучше прочих. Но, в отличие от
Ивана Степановича Мазепы – предавать не умел. И на том строился мой
расчёт.
Если у Василя хватит ума его заинтересовать – половина дела,
считай, сделана. И тогда вместо истеричных метаний Мазепы то в
Батурин, то из Батурина встреча гетмана и князя всё же состоится. А
что сказать ему вне протокола, я уже знаю.
Репутацию продажной шкуры я буду эксплуатировать на всю катушку
– за неимением иной. Так что не настолько моё положение
безвыходно.