— Я так надеялась, что она тоже
выздоровеет, как ты. – всхлипывала мать.
— Тетка Дина говорила, что никто не
выживет. — прошептал ребенок.
Она видела, как ополоумевшая старуха бегала
между дворов. В одном тонком платье, с всклокоченными волосами и вся охваченная
огнем. Она была похожа на страшную ведьму из старых сказок.
— Вы все умрете! — орала она и стучала
в запертые ворота. — Трусы, вас не спасут замки и запоры! Красный мор найдет
вас везде.
Словно живой факел металась она по
улице и было видно, как покрывается волдырями её кожа.
— Она не права. — мать хотела добавить,
что соседка сошла с ума, но кашель прервал её.
— Почему подожгли их дом? — спросила
девочка.
Она слышала обрывки разговора
родителей, запальчивые слова мамы и еле слышные ответы отца, но тогда у неё был
жар, и что происходило вокруг, она толком не поняла. После тетки Дины, сгорели
еще несколько домов, и каждая ночь была освещена словно погребальным костром.
— Люди решили, что там все умерли. Так
нужно чтоб инфекция не расходилась дальше. Нужно сжечь все, что могло касаться
больного человека. И тела… ничто не должно выйти на улицу.
— Поэтому наши двери заколотили?
— Да, мы заразные… Я. Ты уже нет.
— Мне можно выходить? – Девочка
радостно встрепенулась.
Второй день она чувствовала себя хорошо, и
сидеть все время в доме ей надоело. Если она не несет угрозу, можно было пойти
погулять с друзьями на улицу, как прежде.
— Тебя не выпустят.
— Но ведь ты говоришь, что я не
заразная!
— Послушай меня, милая. — женщина
заговорила со своей пятилетней дочкой как со взрослым человеком. — Мир жесток.
Никто не станет рисковать собой и своей семьей ради одной маленькой девочки,
ведь люди по сути своей темные и трусливые существа. А еще эгоистичные. Они
спалят нас сразу, как только перестанет гореть лампадка. Желающих проверить
есть тут живой или нет, не найдется.
— Они знали, что тетка Дина живая? —
вдруг поняла девочка.
Соседку стало жалко. Это была добрая и приветливая старушка, часто
угощавшая её пирогами. Сначала она потеряла всю семью, а потом, спасаясь, выбиралась
из горящего дома, подожженного соседями. Громко, проклиная весь человеческий
род, она умерла посреди улицы, как бездомная собака.
— Им было все равно, — потерянным
голосом ответила мать. — И до Проклятых, тоже никому нет дела.