Пробурчав вполголоса заковыристое ругательство, я,
подобравшись к телу, постарался нащупать пульс на шее бандита. И с
удивлением его обнаружил, правда, вялый и не ровный.
- Живучая ты тварь, Мишаня. Никак не сдохнешь. Бинты на
тебя, гниду, тратить жаль, обойдешься тряпкой. - Поднял нож бандита
и отхватил кусок полы его куртки. Взявшись за рукоять, торчащую из
раны, плавно потянул на себя, одновременно накрывая ее тряпкой.
- Держи крепко, урод, может еще и выживешь. И вспоминай
мою доброту.
Больше не обращая внимания на тихо скулящего бандита,
взял под уздцы Злодея и навьюченного запасами Гнедка, привязав его
длинный повод - чумбур к передней луке седла бело-рыжего скакуна и
заодно моего спасителя, точно, елки!
- Злодей, прости, сразу не сообразил, ведь ты меня
разбудил, иначе лежал бы Славка Ертаров холодненький и неживой ни
разу. Спасибо тебе, друг. - И я, обняв коня за теплую шею, зарылся
лицом в его разноцветную гриву. Злодей в ответ лишь тихо стукнул
копытом, мол, чего там, пора в путь. И то верно, только куда? И
снова короткое, зовущее тявканье. Неужели Мадху зовет меня?
Прислушался, напрягаясь до предела и еще раз, словно в
подтверждение раздался далекий, знакомо-звонкий лай. И удивительно,
что на него не откликнулись бесчисленные лайки Алтына, которые
привычно поднимали настоящий собачий концерт, стоило одной
возвысить голос. А здесь - тишина. Или только мы со Злодеем слышим
его? В голове такая путаница и слабость, что разобраться в этой
задачке я и не попытался, а отворив ворота, с трудом поднялся в
седло и тронул коня с места. Злодей с готовностью сам двинул на
зов. Размеренный, плавный шаг скакуна усыплял, глаза слипались, но
сна не было, неровная, какая-то рваная дремота охватила со всех
сторон, окутав тишиной и отстраненно созерцая происходящее, словно
и не я еду в ночной лес, а кто-то другой наблюдал за одиноким
всадником медленно плывущем в темноте.
Проехав через предместья и миновав широкую луговину, мы
оказались в тайге. И будто сама собой под копыта коня легла тропа,
которую невозможно было бы и угадать за пологом листвы. Злодей
наддал, и мы стремительно понеслись по неширокому просвету меж
высоких серебрящихся в лунном свете стволов.
Сознание постоянно уплывало в пустое, тусклое небытие и
толчками возвращалось назад, заставляя на миг встряхнуться и
попытаться увидеть хоть что-то кроме беспредельной черноты ночи.
Всякий раз виной тому был призывный лай Мадху, не позволяющий мне
отключиться окончательно, жаль, самого пса я так и не смог
разглядеть.