Едва оказался в седле, как Злодей рванул вперед, на этот
раз я точно убьюсь, сил не осталось. Прощай, земля!
- Эй, Злодей, все, ты победил, ты сильнее, умнее и круче
меня в тыщу раз, но я все равно не могу сдаваться, слышишь?! -
Зачем я крикнул это? Сам не знаю.
Но вдруг произошло нечто необъяснимое. Конь неощутимо
изменил свой бег, и я обнаружил, что почти плыву в седле, доверчиво
принимая поступок лошади и расслабляя мышцы, спина выпрямилась, в
голове прояснело. Да что происходит, елки?! Попробовал натянуть
поводья, останавливая коня, и он послушно перешел на шаг, а потом и
вовсе замер на месте. Не в силах поверить, что экзамен сдан, я,
сдерживая рвущийся из самой глубины стон, сполз с седла. Шипя от
боли и чертыхаясь сквозь зубы, для проверки повторно забрался
наверх. Тишина. Лишь короткое, дружелюбное фырканье. Аут.
Легко коснувшись шенкелями, послал жеребца вперед,
подводя к лежащему оружию и снаряге. Опять с дрожью в избитых,
истерзанных ногах съехал на землю. Преодолевая головокружение, с
трудом поднял внезапно потяжелевшие автомат и разгрузку за ремни и,
надев, принялся неспешно застегивать пряжки. Закончив, благодарно
прижался к его шее. Это не конь, это сам дух ветра. Его не Злодеем,
его Ураганом надо было назвать.
- Рогач, поднимайся, пора выезжать. - Отстегнув браслет
от перил, и перемкнув по-новой его руки, сам уселся на лавку,
прислонившись к прохладной деревянной стене дома, и на миг прикрыл
глаза.
Двор затих, давая телу честно заработанную передышку, я
расслабленно сидел, прислушиваясь к ночным шорохам и стрекоту
цикад. В который раз за эти дни вспомнился Мадху - доброй души пёс.
И словно наяву увиделись его бодро торчащие вверх уши, блестящие
глаза, радостно оскаленные в приветливой улыбке острые и белые
клыки. Все это представилось мне так ясно, что уже не в силах
отличить реальность от вымысла, я протянул вперед руку, желая
коснуться широкого лба пальцами. Но Мадху вскочил и отбежал на пару
шагов, бодро тявкнув, мол, пошли скорее.
Громкое ржание Злодея вырвало меня из забытья. Открыв
глаза, только и успел заметить темный силуэт перед собой, и
холодный блеск стали - нож в руках. Времени вытаскивать оружие не
осталось. Качнувшись всем телом, выбросил вперед левую руку,
пытаясь локтем отвести летящий в грудь клинок. Правой выхватил свой
и без замаха, коротко ткнул врага в бок. И не удержавшись,
повалился на землю, выпустив рукоять крепко застрявшего, видимо,
меж ребер, ножа. Нападавший, забулькав горлом, шагнул ко мне. Без
сил, молча, я смотрел на Рогача. Не сумев сделать и шага, он со
стоном повалился на землю.