Спустя еще несколько минут безрезультатной перестрелки
все стихло. Я не сводил взгляда с входного проема, каждую секунду
ожидая врага, ломящегося внутрь. Но ничего не происходило.
Ничего.
- Щенок! Слушай внимательно, трусливая тварь! - Крик
Пернача раздался откуда-то из недалека. Наверно стоит за сараем или
еще где поблизости. Елки, значит, они все тут, рядом. Ох, и погано
на душе. Вот только трусливым меня он зря обзывает, не по
правде.
- Ты, щеня, прячешься как последний трус и чмо за спиной
старика. Ты не боец и не мужчина, а шлюха! Даю три минуты - или
выходи сам и дерись как мужчина, или выпусти старика. Если через
три минуты он не выйдет, я забросаю хату гранатами. Время
пошло!
Отвечать мне было нечего и не за чем. Все ясно. Ердею и
Сашке надо скорее прятаться в подполе. Там их не зацепит, а я...
значит, последний бой. А что? Я готов.
- Слав, мы останемся с тобой. - Твердо сказал Ердей. -
Они хотят обмануть тебя - а бросать гранаты не посмеют.
- Выходить вам и правда резона никакого, а вот спрятаться
в подполе - точно стоит. Бой не проигран. Мы еще поборемся.
Сашка первым быстро скользнул вниз, следом и старик
вместе с его костылями спустился по крутым ступенькам с моей
помощью. Прикрыв лаз крышкой, сам без промедления рванул на чердак,
прихватив по дороге матрас, сползший с закинутой в баррикаду
кровати - пригодится, прикроюсь им до кучи от осколков. Пока
затаскивал матрас сквозь узкий люк наверх, передергался до предела
- ведь кто знает, а если ворвутся сейчас, все, кранты, чтобы хоть
как-то успокоить нервишки, глубоко вздохнул пару раз и, собрав
силы, одним махом пропихнул импровизированную защиту на чердак.
Опустил почти полностью крышку, оставив лишь узкий просвет для
наблюдения и расстелив матрас, улегся на него. Время текло
отвратительно медленно, кровь шумела в ушах, сердце лезло к горлу,
руки вспотели, елки, да, на спецназ я не тяну никаким боком.
Страшно. Страшно вот так, как приговора, каждую секунду ждать
смерти. Будь оно все проклято!
Глухой стук ударил по ушам. Как молотки по крышке гроба.
Каких же сил стоило мне в этот миг в панике не рвануть, с чертова
матраса хоть куда-нибудь, неважно куда, только подальше! Господи,
помилуй и спаси! Грянуло! Крышку люка сорвало первым же взрывом и
отбросило куда-то в сторону. Частый скрежещуще-тупой перестук
ударил по дереву, словно одновременно заколотили десятки гвоздей.
Но я на удивление цел - толстые доски выдержали взрывы! Что-то
зацепило взгляд и, повернув голову, я разглядел, как сквозь прореху
в кровле проваливается тусклое, тяжелое яйцо. Твою мать! Времени
спрыгнуть вниз уже не осталось и все, что я смог сделать - это
качнуться вбок, прихватив руками края матраса, прикрываясь им, как
щитом, зажмурить в ужасе глаза и открыть рот. Вспышка! Тело
отбросило назад, припечатав к стропилам, окатило огнем! А-А-А-А!
Больно! Грудь, плечи и бедро жгло огнем, голова, совершенно потеряв
ориентацию в пространстве и тупо гудя, отказывалась служить. Они
сейчас ворвутся, надо что-то делать! Отпихнув дымящийся, изодранный
осколками в хлам матрас, не прекращая беззвучно орать, через силу,
подполз на четвереньках к люку и сорвав окровавленными пальцами
чеку с гранаты и не столько бросил, сколько просто уронил ее вниз.
Отскочив, она бодро запрыгала туда, на улицу, к врагам, уже
рвущимся внутрь. Сквозь гулкую вату донеся панический крик: