– Значит, Орест Адамович рекомендовал воздержаться? – спросил я Лубка в лоб, зная наверняка, что он ознакомил мэра с содержанием статьи. Лазарь Яковлевич беспокойно заерзал в кресле, подыскивая ответ, который бы развеял мои подозрения.
– Он не в курсе. Как ты мог подумать, – редактор обиженно поджал губы. – Есть редакционная тайна, которая для меня священное табу. Но я предвижу негативную реакцию Ореста Адамовича.
– Конечно, есть тайна и этика, – поддержал я его глубокомысленно, нисколько теперь не сомневаясь, откуда произошла утечка информации.
Вращаясь среди чиновников высокого ранга и пользуясь их благорасположением (не было случая, чтобы он конфликтовал), Лазарь Яковлевич, разумеется, не преминул засвидетельствовать Бунчаку свою личную преданность. Поэтому у меня не было оснований и желания доверять редактору. По характеру сугубо служебных отношений, возникшей между нами дистанции, он и сам давно понял это. Убедился в том, что увещеваниями меня не пронять и поставил вопрос ребром:
– Что предлагаешь?
– Публиковать без купюр. И чем быстрее, тем лучше, – твердо ответил я.
– Не круто ли? Подумай о последствиях. Я бы на твоем месте воздержался и не стал, как говорится, дразнить гусей.
– Оставайся на своем месте, – резко парировал я. – В противном случае прошу возвратить мне статью. На нашем издании свет клином не сошелся, есть и другие, более популярные, зубастые газеты.
– Не горячись, не теряй голову. Спешка нужна при ловле блох, – пустил он в ход свою снисходительную улыбку. – Я что, возражаю? Нет, но надо еще подумать. Не годится идти в лобовую атаку там, где полезнее маневр, гибкость. Тактика в нашей профессии не последнее дело. Знаешь, в чем твоя слабость и уязвимость? В неспособности и нежелании идти на компромиссы. При таком характере и поведении ты никогда не сделаешь карьеры. Трудно тебе живется, и будет еще трудней. Помяни мое слово, я на своем веку не один пуд соли съел.
"А ведь хоть в этом он прав, – подумал я. – Не знаю, как бы я повел себя, будь на его месте. Но дело в том, что это место не по мне. Такие, как я, если случайно и попадают на высокую должность, то из-за своей принципиальности, долго не задерживаются. Им никогда не светят награды, почетные звания и прочие блага и привилегии от власть предержащих. У кормушки всегда много заслуженных летописцев-лизоблюдов".