Они прошли к сооружению по узкой дорожке,
которую аккуратный Захар всегда содержал в чистоте и порядке. Высокому Герману
пришлось пригнуться, когда он следом за хозяином входил в помещение, чтобы не
задеть макушкой низкую притолоку.
– Может, принесу‑таки нам чаю? – предложил смотритель.
– Нет, Захар, я тороплюсь. Хочу вернуться до темноты. Сегодня полнолуние.
– Мог бы остаться у меня, – проворчал старик.
– Не сегодня, – категорично отказался гость и без перехода произнес: – Я видел сегодня ее.
Эту девчонку. Новенькую.
Старик тяжело вздохнул, словно на его плечи
разом обрушился груз всех прожитых лет. А затем привстал и нагнулся через стол
к гостю:
– Герман, оставь эту затею. Ты ничего не поправишь.
– Ты не понимаешь…
– Хорошо понимаю! – перебил его Захар.
– И все же…
– Герман, лучше уезжай отсюда! – В голосе смотрителя послышался металл, но гость и не думал сдаваться.
– Нет, – отрезал он.
– Упрямец! По‑хорошему, надо бы и девочку предупредить.
– И не вздумай!
Захар надолго замолчал, словно что‑то
обдумывая. Его взгляд блуждал по потемневшей от сырости стене напротив него.
– Тебе пора, Герман. Уже темнеет, – наконец вымолвил смотритель. – Спасибо за гостинец.
И заезжай, когда… будешь в другом настроении.
– Когда в другом настроении будешь ты, – усмехнулся гость. И, хромая, направился к
выходу.
– Береги себя. Особенно этой ночью, – напутствовал старик. Герман лишь вскинул кулак
и молча вышел.
Буря той ночью разыгралась нешуточная.
Забравшись под одеяло и оставив ночник включенным, Алина слушала завывания
ветра и треск обламывающихся под ураганными порывами сучьев. Ее переполнял не
столько страх, сколько беспокойство – не сорвет ли ветром черепицу, не
сломается ли растущее перед домом лимонное деревце. Стекла были надежно
защищены ставнями, но ветер стучал в них с таким гневом, что те дрожали под его
силой. Вдали ревело раненым зверем море, и его рык пробивался сквозь закрытые
окна. Кажется, в прошлое полнолуние буря по накалу страстей уступала
сегодняшней.
Уснуть в таком шуме было невозможно, поэтому
Алина пробовала читать. Но постоянно отвлекалась от сюжета на происходящее за
окном. В какой‑то момент поняв, что чтением себя не увлечет, она отложила книгу
и отправилась на кухню за чаем.
Когда Алина пересекала прихожую, между
завываниями ветра вдруг различила легкие шаги, словно некто топтался за входной
дверью. Девушка испуганно замерла, прислушиваясь, – на самом ли деле кто‑то находится на пороге ее
дома или это всего лишь шум непогоды? Какое‑то время она не слышала ничего,
кроме ветра и стонов деревьев. Но когда вновь направилась к кухне, за дверью
кто‑то вполне различимо вздохнул. Алина похолодела. Калитку она заперла, но
перелезть через ту не составляло труда. Хорошо, что дверь в доме надежная, а на
окнах ставни. Алина постаралась успокоить себя тем, что она в безопасности, но
в этот момент в дверь раздался деликатный стук. Тук‑тук‑тук – три раза, а затем
последовала пауза, словно тот, кто находился снаружи, прислушивался. Затем стук
повторился. Алина едва подавила желание погасить свет и посмотреть в глазок.
Остановило то, что тогда неизвестный понял бы, что его услышали. Алина на
цыпочках прокралась на кухню и затаилась там, прислушиваясь, не повторится ли
шум.