Мои впечатления о XX веке. Часть I. До 1953 года - страница 42

Мы довольно часто ездили в Ленинград. Ленинград – это звонкие трамваи, покупка игрушек. Останавливались у дяди Феди на Фонтанке, или на Старом Невском у тети Жени, маминой подруги по Череповцу, или, наконец, в районе Пяти углов у Елены Антоновны, польки, у которой мама снимала квартиру, когда училась в институте. Особенно интересной была огромная, переполненная жильцами коммунальная квартира, в одной из комнат которой жила тетя Женя. Ее комната была в самом конце длинного коридора, и по дороге приходилось пройти мимо чуть ли не десятка комнат других жильцов, причем некоторые из комнат были отделены от коридора только занавеской. Еще в Ленинграде жила бывшая няня мамы. У нее мы тоже бывали. Впрочем, тут у меня все перемешалось с более поздними, уже послевоенными, поездками в Ленинград из Волосова. Так что не могу выделить специально довоенных ленинградских впечатлений. Помню, во всяком случае, что в Ленинград ездить любил. Когда однажды, видимо, летом 40-ого года, мы собрались ехать в Москву и мы все: мама, бабушка и я – пришли уже с чемоданом на станцию Вруда, я расплакался, объявил, что в Москву не хочу, а хочу в Ленинград. Почему-то мое требование было принято, чемодан был оставлен тут же на станции у знакомых, и мы поехали в Ленинград.

Когда папа уже был в армии и его часть стояла в Витебске, появилась возможность к нему съездить. Мы поехали во время весенних школьных каникул, то есть в апреле сорок первого года. От этой поездки осталась семейная фотография и моя фотография с девочкой, дочкой хозяйки, у которой папа снял для нас комнату. Из витебских впечатлений сохранилась в памяти река и дома, у которых стены прямо уходят в воду. Папа нас встретил и нес меня на руках, но навстречу попадались военные, ему все время приходилось отдавать честь, так что он меня опустил. Еще я усвоил с тех пор, что военные могут вести женщину под руку только слева, оставляя правую руку свободной для отдания чести. С нами папа мог быть только какое-то ограниченное время, и мама очень беспокоилась, что он может опоздать вернуться в казарму к какому-то определенному времени. В связи с этими строгостями помню разговоры про нового наркома обороны Тимошенко, который ввел в армии очень жесткую дисциплину.

Моя мама В.Д.Скворцова, я, мой папа А.Н.Скворцов, моя бабушка М.В.Губанова, Витебск, 8 апреля 1941 года