Злободневная классика. Рассказы о русских писателях - страница 35

«Жил честно, целый век трудился

И умер гол, как гол родился.»

А Державин почтил память Кантемира двумя строчками:

«Старинный слог его достоинств не умалит.

Порок, не подходи: сей взор тебя ужалит!»

В самом демократическом жанре (наряду с басней) прежде всего и выявился кризис классицизма – развитие его было исчерпано. Людей интересовали не отвлечённые идеалы, не многообразие ситуаций, в которых можно проявить свои личные и гражданские добродетели, а многообразие характеров в обстоятельствах реальной – и именно современной жизни. Классицизм сдавал позиции медленно – но явно. Басни Хемницера, бытовые зарисовки Державина, и в особенности комедии Фонвизина – отход от традиций, казавшихся незыблемыми. Не поучать современников, а всматриваться в современность, постигая её закономерности – и пытаясь угадать пути её изменения – таким стало жизненное кредо последних представителей классицизма – Новикова, Радищева, Крылова.

Этих «последних» вполне можно считать и «первыми» – первыми реалистами.

Гимназия при Московском университете – можно ли было в середине 18 столетия найти учебное заведение более солидное, более привилегированное? Ею занимался сам Ломоносов – но могло ли его хватить одного на всё и на всех?

И вот – экзамен по географии. Испытуемый долго-долго пытался сообразить, куда впадает Волга, в какое море:

– В Чёрное?

Друг попытался ему подсказать. Зашептал:

– В Белое. В Бе-ло-е!

Экзаменатор обратился с надеждой к одному из лучших учеников:

– А куда прикажет впадать Волге господин Фон-Визен?

– Не знаю…

Преподаватель латыни – свидетель этой сцены, – схватился за голову. И в голове его созрел хитрый план. На следующий день он предстал перед учениками с огромными пуговицами: четыре на камзоле и три на кафтане:

– Когда спросят вас, какого спряжения слово, примечайте, за какую пуговицу на кафтане я возьмусь. Если за вторую – смело говорите: «Второго спряжения»! Со склонениями поступайте, глядя на камзольные пуговицы – и никогда ошибки не сделаете!

Да так ли уж необходимо было юному Фон-Визену разбираться в школьной премудрости? Он был «образован по праву рождения»! Потомок немецких баронов, он принадлежал к тому тончайшему слою общества – аристократии, где от рождения давалось всё: привилегии, деньги, связи, место при дворе… и какое место! Для этих избранных люди, пробившиеся личными талантами, были не более, чем «временщиками» и «выскочками».